Благодать, даруемая любящим друг друга супругам в браке, никогда не может быть исчерпана, она всегда пребывает в семье и с семьей. Благоухание такой христианской семьи, ее непобедимая духовная сила сияют не только внутри семьи, но выходят и за ее пределы. Те, кому не дано было иметь свою семью, обычно духовно согреваются возле чужой семьи, и, может быть, именно таким одиноким людям дано видеть и переживать всю великую правду, всю удивительную тайну семьи, причем даже более, чем тем, кто имеет свою семью.
Но и в этом высшем своем цветении семья остается целостной. Нет в семейной жизни разделенных сфер - отдельно телесной, социальной, духовной близости. Здесь одно откликается и отражается в другом, все очень связано внутренне и интимно, и любая боль одного чувствительно дает себя знать в другом. Семья - это нормальное раскрытие тайны пола в нас. Для семьи, для семейной жизни дан нам пол, и все богатство, вся полнота и сила его впервые открывается в семье в своем высшем цветении и выражении. Иначе сказать - вне семейной жизни нет и не может быть полноценной жизни пола, она может быть только неправильной, искажающей нашу природу и нарушающей законы жизни. Путь чистоты до брака - не только требование социальной морали, охраняющей семью, он диктуется самой природой человека. Добрачная половая жизнь есть просто одностороннее и потому извращенное выражение пола и грозит опустошением души и искажением ее внутреннего строя.
Семья образует некую социальную единицу. Как раз в семье во всей силе должен действовать принцип - все за одного и один за всех. Если кто–либо в семье болен, то средства всей семьи тратятся на этого больного, и никому в голову не может прийти, что это неправильно. В семье может и не быть «общей кассы» (если зарабатывают несколько членов семьи), но сущность того порядка, который заведен в доме, от этого не меняется. Это социальное единство семьи не устраняет различия между ее членами, в работоспособности, в здоровье - каждый трудится в меру своих сил. Семья - это некая трудовая единица, а не просто общая и совместная жизнь. Но социальное единство не исчерпывается этой стороной. Достаточно вспомнить о том, что есть честь семьи, которую соблюдают все ее члены, чтобы понять, что принадлежность к семье как к социальному единству захватывает и душу, глубоко входя туда как живой и питательный источник.
Дети в семье не просто предмет забот и тревоги, они дают семье новый смысл существования, являются источником радости и сил. Любовь к детям придает силы родителям переносить все невзгоды жизни, любовь к родителям освещает детям всю их жизнь. Кто для человека может быть ближе его матери, его отца!
А между тем новая жизнь приходит в мир именно через брак, через сближение двух полов. И это значит, что в семье, и только в ней открывается огромная творческая сила, которая вносит смысл в нашу жизнь. Не будь полового сближения, не было бы рождения детей; святость последнего, вся безмерная невыразимая радость от общения с детьми освещает по–новому смысл пола.
Не следует думать, конечно, что пол в человеке раскрывается только в этом. То, что дают друг другу любящие муж и жена, тоже есть огромная неизмеримая ценность и сила - смысл пола открыт здесь и с этой стороны. Эти два «конца» пола в нас - образование семьи как социального целого, рождение детей, с одной стороны, и вся духовная содержательность и сила взаимной жизни друг в друге мужа и жены - с другой - позволяют нам признать в области пола начало света и творчества, правды и жизни.
Святитель Феофан Затворник в книге «Созерцание и размышление» писал о монашестве: «Да что такое разумеют под монашеством? Ряса, клобук, четки и прочая внешность, точно, не Спасителем учреждены, но сила и дух монашества указаны Им Самим, в Его собственном лице, в лице Божией Матери, Предтечи Господня и, можно сказать, всех апостолов. Монашество есть, с отречением от всего, непрестанное умом и сердцем пребывание в Боге. Монах тот, у кого так устроено внутреннее, что только есть Бог да он, исчезающий в Боге. А так как этому настроению много мешает семейная и гражданская жизнь, то ищущие его удаляются от общества, разрывают, или даже совсем не вступают в семейные связи. На это есть указание у Самого Спасителя, именно о безбрачии и совершенном нестяжании. Затем, когда в Коринфе произошли недоумения касательно дев, не желавших выходить замуж, апостол Павел в послании к ним указал, как поступить. Смысл указания этого такой: не худо делает тот, кто женится, но не жениться лучше. В апостольские времена были аскеты, они же в последующее время явились под именем пустынников, монахов. Церковь дала им только внешнюю организацию, а не учредила небывалого. Ни политика, ни мировые события не имели в этом участия. Монашество не отвне, оно исходит из духа христианства, и даже из природы духа человеческого. Есть, например, люди, посвящающие себя науке, искусствам - отчего? Такой талант, говорят. Почему же не благоволить к тем, кои посвящают себя Богу? Ведь и это - талант, или, что то же, дар Божий. Настроение, значит, таково: могий вместити да вместит .
Говорят, нет пользы от монашества. Да вы расширите круг полезного–то далее вещественных интересов, включите сюда благочестие, добрую нравственность, чистоту сердца, и порешите - от кого ожидать пользы для этих, далеко не малых, вещей? Не от таких ли людей, как Серафим Саровский, Парфений Киевский и многие другие? А христианство чего хочет? Вышних ищите, горняя мудрствуйте. Живот ваш сокровен есть со Христом в Боге . Это и есть монашество. Не черная ряса, не клобук - монашество, даже не жизнь в монастыре. Пусть все это изменится, но монашество вовеки пребудет, пока останется на земле человек - христианин».
Если это так, то не значит ли это, что семья и расцвет в семье есть все же низшая форма жизни? Не должен ли тот, кто ищет высшего и лучшего пути, остаться навсегда девственным и жить вне пола? И не значит ли это в свою очередь, что пол дан человеку на мучение и бремя, а не на жизнь и творчество?
Было бы огромной ошибкой так думать! И не только потому, что «гнушаться» полом, презирать его есть великий грех, осужденный Церковью, не только потому, что тайна брака «велика есть». В браке подается особая благодать, а в семье осуществляется «малая церковь». Эти соображения освещают возвышенный религиозный смысл брака, и эта точка зрения потому здесь важна, что монашество чтится именно за религиозную силу его.
Целомудрие монахов не унижает пол, а лишь показывает еще выше его нераскрытую святость. Не борьба с полом составляет смысл монашества, а борьба с грехом, и целомудрие, воздержание от половой жизни есть не цель, а средство борьбы . В монашестве люди ищут наилучших путей преодоления греха, и эта задача, одинаково стоящая перед всеми людьми, решается здесь, на путях отречения от всего мирского, не по презрению к миру, а в силу того, что тяжесть греховности особенно сильно падает на нас через мир.
В монашестве нет власти мира над человеком, но внутри человека вспыхивает новая борьба с миром. Все, кто ищет правды, вступают в борьбу с миром - одни оставаясь в миру, другие уходя из мира. Борьба с миром, вернее с началом греха в мире, есть задача, стоящая перед каждым человеком. И те, кто уходит в монашество, и те, кто вступает в брак, одинаково стоят перед этой задачей, но идут к решению ее разными путями. В частности, в монашестве не снимается тайна пола, не утихает страшное пламя, которое томит и искушает. Быть может, вся ужасающая сила и вся глубина пола еще яснее в монашестве, чем в семье. Смысл монашества заключается в подвиге распятия своей плоти не из презрения к плоти, а ради торжества духовного начала в человеке над плотью. Но та же задача стоит и в браке - только в другой своей стороне. Брак не только половая жизнь - это большой и сложный духовный путь, в котором есть место своему целомудрию, своему воздержанию.
ВОПРОСЫ
1. Какой основной принцип служит фундаментом нормальной семьи? Почему? На примерах аргументируйте свою точку зрения.
2. Можно ли утверждать, что борьба с полом составляет смысл монашества? Чего ищут люди в монашестве?
49. Мф. 19, 12.
Ради чего человек оставляет мир и все, что ему было близко и дорого в нем, и уходит в монастырь, так резко изменяя свою жизнь?
Не всегда это бывает резко: как правило, человек долго обдумывает этот шаг. Это сложное и трудное решение. Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что есть несколько причин, по которым человек приходит в святую обитель. Одна из них - это чувство собственной греховности, когда человек понимает, что в миру он не сможет спастись.
Другая - желание наград, т. е. человек надеется получить награду от Бога. И третья причина, пожалуй, самая совершенная, когда человек вступает в монастырь из любви к Богу: он по-другому просто не может жить. Встретившись с монашеством, он настолько уязвляется красотой духовной жизни, что все остальное уже становится бессмысленным и неинтересным. И он, желая посвятить себя Богу и молитвенному деланию, уже не мыслит себе никакой другой жизни, как только в обители, среди монастырской братии.
Наши близкие часто не понимают, что такое монашество, или представляют его в каких-то своих образах, далеких от истинного. Как этим людям объяснить смысл монашества и стоит ли это делать?
Да, к сожалению, люди, и даже церковные, не всегда правильно понимают и не всегда хотят понять, что такое монашество, хотя большинство святых были монахами. Монашество есть тайна, тайна общения человеческой души с Богом, тайна духовного совершенства. Поэтому до конца понять монашество может только монах, частично - человек, который как-то причастен к нему: бывает в обители, общается с монахами, имеет духовника-монаха. Чтобы это понять, человек должен иметь на это произволение. И поэтому далеко не с каждым нужно говорить об этой тайне. Когда человек спрашивает и стремится что-то узнать, можно попробовать ответить на его вопросы, но я не решился бы давать пространный ответ, а отправил бы интересующегося к отеческим писаниям. По крайней мере, чтобы он имел некоторую теоретическую подготовку, а после этого с ним можно поговорить. Есть другой путь - поехать в святую обитель, помолиться, пообщаться с монахами, думаю, многое откроется.
Святые Отцы пишут о том, что человек, придя в монастырь, вносит туда свои страсти, мирской дух, и это может служить соблазном для окружающих, нарушать духовную атмосферу монастыря. Как можно избежать этого?
Надо себя готовить к монашеству, еще находясь в миру. Когда человек будет внутренне готов к вступлению в обитель, тогда Господь Своим Промыслом непременно его туда приведет. Господь, как правило, еще издалека призывает человека к монашеской жизни, но часто не сразу есть воля Божия вступить в обитель. Я слышал от одного епископа такую фразу: «Благословение есть, а воли Божией пока нет». Т. е. старец, духовник благословил стать на путь монашества, но обстоятельства складываются так, что Господь как бы пока не допускает человека вступить в святую обитель.
Во всем нужно соблюдать постепенность, и в духовной жизни особенно. Иначе, во-первых, человек, придя в монастырь неготовым, может разочароваться, что-то не так понять, сломаться и уйти из обители, не выдержав трудностей. А с другой стороны, придя неготовым, он может своим незрелым пониманием монашества, духовной жизни искушать братию, мешать им. То, что в миру не считается грехом, в монастыре недопустимо, например свободное обращение, которое в миру является нормой.
- Как встать на путь монашеской жизни, как подготовить себя к ней?
Подвиг монашеский бывает не от человека, а от Бога. Поэтому человеку, который хочет встать на путь монашеской жизни, прежде всего нужно понять, есть ли на это воля Божия. Много кто хотел и хочет быть монахом, но далеко не всем это благословляется. Святитель Игнатий (Брянчанинов), епископ Ставропольский, говорит, что самочинное монашество не есть монашество, потому что без Божией воли, без Божиего благословения человек не сможет пойти по этому пути. Монашеская жизнь таинственна, глубока, но и очень трудна, и мало кто способен быть настоящим монахом.
(Известно множество случаев, когда к какому-либо старцу приходили две девушки, одна из которых хотела уйти в монастырь, другая же, напротив, хотела выйти замуж. И старец первую благословлял на семейную жизнь, а второй говорил: «Нет, твой путь монашеский». Поэтому прежде всего нужно молиться, чтобы Господь открыл Свою волю.
Поскольку монашеская жизнь не должна быть самочинной, единственное, в чем, по мнению афонских старцев, для монаха допустимо проявить свою волю - в избрании духовного наставника. Подчинение должно быть совершенно добровольным, иначе к наставнику не будет доверия. С самого начала надо стремиться к тому, чтобы все было по благословению. Как правило, человек, длительное время имеющий твердое желание монашества, едет к старцу или к опытному духовнику, чтобы посоветоваться, открыть желание своего сердца. И уже после этого, если получит благословение, начинает искать обитель, в которую мог бы вступить.) Современная монашеская жизнь, конечно, сильно отличается от той, что была в древности, и практически все молодые люди и девушки, которые желают встать на путь иночества, в общем то, не знают современной монашеской жизни. Это я могу сказать как человек, побывавший во многих монастырях и уже не один год носящий монашеские одежды, хотя, наверное, недостойно. Поэтому прежде всего должно свои книжные представления привести в соответствие с тем, что есть на самом деле. Я бы никому не советовал сразу принимать решение уходить в тот или иной монастырь. Лучше поездить, посмотреть, поговорить с людьми, которые так же ищут или которые уже что-то нашли, и только тогда принимать окончательное решение, взяв при этом благословение у духовно опытного человека, которому можно доверять.
Но самое главное - нужно изучить по святоотеческим творениям, «что есть монашеская жизнь и как на нее настроиться». Я намеренно здесь перефразирую название одной из книг свт. Феофана Затворника. Эта книга - собрание писем к юной девушке, которая со временем ушла в монастырь. Первые письма обращены к человеку, который только обращается к духовной жизни. Постепенно их адресат зреет, растет под руководством свт. Феофана. В последних письмах святитель уже прямо готовит эту девушку к монастырю и благословляет на монашескую жизнь. Очень советую прочитать эту книгу, как и творения свт. Игнатия (Брянчанинова), без знания которых, по мнению прп. Варсонофия Оптинского, невозможно знать современное иночество, его дух и направление.
Как быть человеку, у которого возникают вопросы о монашестве, но он понимает свою неподготовленность? Читая наставления Святых Отцов о монашестве, такой человек находит, что многое он не в силах понести, и впадает в состояние уныния.
Если есть серьезные вопросы, касающиеся монашеской жизни, не надо стесняться их задавать. Святитель Иннокентий Московский на вопрос: «Надо ли причащаться, если считаешь себя недостойным?» - ответил, что никто никогда не может быть этого достоин, тем не менее нужно готовиться и причащаться. Так, если возникает вопрос, нужно найти человека, к которому есть доверие, и задать его. Очень многое может открыться и проясниться в процессе разговора. Подготовка к монашеству должна быть деятельной, мало просто читать книги. Не надо быть книжником, но в то же время книги читать необходимо. Надо обязательно изучать творения Святых Отцов, которые для современного монашества являются основным руководством: раньше были живые светильники веры и благочестия, нашему времени оставлены одни Святые Отцы.
Если в житиях древних святых мы читаем, что человек искал духоносного старца, обошел весь Афон или весь Синай и нашел такого человека, то подвижники последних времен больше искали, как некое сокровище, книги, считая их путеводителями ко спасению. Например, прп. Паисий Величковский понял, что старца он себе не найдет, и стал искать и собирать книги Святых Отцов, тщательно их переписывая. Причем даже на Афоне он их находил с большим трудом.
Но одновременно с чтением книг нужно поискать духовника. Святитель Игнатий говорит, что книгами нужно руководствоваться при совете единодушного брата, т. е. человека, который поможет правильно прочесть эти книги, понять и применить к своей жизни. А то, что порой чтение древних отцов приводит в уныние, это я знаю по себе: берешь в руки книгу Иоанна Кассиана Римлянина, читаешь и видишь, что ты настолько далек от этой жизни, настолько погряз в своих грехах и страстях, что нападает уныние. Но это нехорошо, это малодушие. Покаяние - это одно, а уныние - это другое. Уныние обличает нерадение. Его надо прогонять, а над покаянием нужно трудиться.
Иногда люди приезжают в монастырь на послушание, но вскоре уезжают оттуда с чувством неудовлетворенности, а то и получив душевное повреждение. В чем беда этих людей?
Первая причина этого - их неготовность: они имеют слишком розовые представления о монашестве. Вообще, розовые представления о духовной жизни вредны всегда. Это своего рода прелесть. Человек приезжает в монастырь, думая, что его ждут с распростертыми объятиями, что таким своим решением он оказывает благодеяние обители и даже Богу. Ложная и гордая мысль.
Второй ошибкой может быть то, что человек начитался книг и не замечает различия между монашеством древним и современным, не понимая, что современное монашество во всех отношениях очень немощно. Сложившиеся ныне в обителях уставы и уклад жизни очень отличаются от того, что было много веков назад. Однако многие приезжающие в обитель считают, что сходу попадут в общество святых людей, духоносных, прозорливцев, чудотворцев, их в совершенстве научат монашеской жизни, и через два-три года они сами станут святыми и прозорливыми и пойдут в мир проповедовать идеалы духовной жизни. Это глубоко ложное представление.
Прежде чем поехать в монастырь, нужно почитать Святых Отцов, особенно Отцов последнего времени, в первую очередь - творения свт. Игнатия (Брянчанинова), и в частности его письма, которые очень полезны для развенчания такого «книжного» взгляда на монашество. Монахи - это живые люди. Они пока еще не бесплотные существа. И монастыри - земные учреждения. В них живут люди, которые пока только стремятся, учатся быть небесными человеками, но еще не достигли этого.
Во многих монастырях есть примеры праведности, даже, может быть, святости - я видел таких людей. Но, во-первых, они скрываются от мира и очень глубоко покрывают себя смирением, по пророчеству Святых Отцов древности. Во-вторых, достойны ли мы видеть их, общаться с ними? В-третьих, когда человек чего-то ждет и чего-то себе навыдумывал, он, конечно же, стремится сделать так, как он выдумал. Он написал себе такой сценарий: «Вот сейчас я приеду в монастырь, будет то-то и то то, потом будет то-то» - а в действительности бывает не так. Например, его начинают смирять. И правильно делают, потому что смирение - это золото, на которое покупается небесное царство. Это как бы экзамен, который человек обязательно должен сдать, чтобы вступить в монашескую жизнь. Можно сказать, что вся монашеская жизнь - это ряд экзаменов. Не сдал человек один экзамен - он уже не допускается до второго, пока не пересдаст. Сдал - он живет в монастыре или в том месте, куда его привел Господь, до следующего экзамена. Любой экзамен чему-то научает, но на любом экзамене можно провалиться, и не всегда есть возможность его пересдать.
Иногда люди не сознают своего ложного состояния и, сталкиваясь с суровым обращением с ними в монастыре, обвиняют монахов и монастыри в том, что в них отсутствует любовь.
Любовь есть самый совершенный Божий дар. Нельзя упрекать людей, которые еще не имеют совершенной любви. Любой православный христианин все-таки понимает, что христианство - это любовь, и старается ее стяжать. Если не сразу и не во всех насельниках монастыря ее видно, то это говорит лишь о некотором несовершенстве людей. Но в любом монастыре - я могу это засвидетельствовать - есть люди, которые согреют вас своей любовью, молитвой и искренней заботой. В «Глинском патерике» повествуется о монахе Евгении, который нес послушание гостиничного. Он говорил, что паломники - это гости Божией Матери и, конечно же, соответствующим образом к ним относился. В монастырях стараются это понять и, чем могут, помочь, а главное, напитать душу бессмертной пищей - словом Божиим.
Одно из отличий монастырей современных от монастырей, скажем, даже XIX в. в том, что прежние монастыри существовали веками и в них была преемственность. Сейчас же братию обителей в основном составляют неофиты, люди молодые, которые, может, только недавно крестились. И мало того, таких же неофитов назначают игуменами, игуменьями, духовниками. Это большая проблема современного монашества: преемственности нет. Все настоящие, истинные монахи были расстреляны: их страшно ненавидела богоборческая власть и просто уничтожала физически. Те, кто остались в живых, скрывались. Они имели совсем немногих учеников, которым передали свой духовный опыт.
Монастыри должны создаваться монахом - духовно опытным человеком, который сам прошел монашескую школу, воспитывался под наблюдением духовного руководителя не один год. Сейчас этого нет: монастыри создаются очень быстро. Поэтому часто люди не находят в монастырях того, что ищут. Не находят потому, что не пришло еще время; еще рано быть плодам. Не надо этим смущаться: это закономерно после коммунистического засилья. Пройдут годы, и все появится. Нельзя требовать от новопостриженного монаха только что открытого монастыря плодов святости.
В то же время, я не оправдываю излишнюю суровость, резкость, грубость, которая действительно встречается. Иногда человек по своему неофитству считает, что самое главное - это телесный подвиг. Ладно, пусть он так считает, подвизается, сколько его душе угодно, но ведь он и другим начинает навязывать свое представление о монашеской жизни, то есть, что монашество - это только неедение и неспание. А это неправильно. Монашество - это подвиг покаяния, подвиг молитвы, подвиг смирения, подвиг, основанный на глубоком знании Святых Отцов Православной Церкви. И это гораздо более важно, чем телесный подвиг.
- Батюшка, какие из страстей более всего препятствуют человеку вступить в монастырь и пребывать в нем?
Надо сказать, что все страсти препятствуют вступлению не только в обитель, но и в Царство Небесное. И дьявол, дергая нас как бы за ниточки, не дает жить благочестиво, особенно, когда человек имеет такие серьезные намерения, как вступление в монастырь. Но более всего этому препятствуют две страсти - леность, с рождающимся от нее нерадением, и гордость. Причем Симеон Новый Богослов говорит, что гордость рождается от нерадения: человек нерадит о познании и исполнении воли Божией, недооценивает заповеди Божии и в результате их не исполняет. А от неисполнения заповедей Божиих рождается гордость, как от исполнения - смирение, которое ведет к Богу.
Когда человек в миру лениво проводит свою духовную жизнь, нерадит о вещах духовных, то в монастыре, пожалуй, это еще больше разовьется. Конечно, бывают счастливые исключения, когда Господь посещает человека и он приносит покаяние. Но, как правило, уже в миру видно, какое устроение имеет человек. Гордость же сообщает человеку совершенно превратные представления о мире, о Боге, о духовной жизни. И пока человек не избавится от своих ложных, гордых представлений, ему достаточно сложно жить духовной жизнью и вообще жить, а в святой обители человек просто может погибнуть, потому что вслед за гордостью следует прелесть. А от прелести человеку вряд ли может помочь избавиться другой человек - об этом говорит прп. Иоанн Лествичник.
Поэтому еще в миру нужно постараться приобрести правильный настрой: с одной стороны, ревностный, с другой - смиренный, покаянный. Человек, вступивший в святую обитель с таким настроем, дальше будет его развивать, в нем начнут углубляться понятия о духовной жизни, расти добродетели. Если же он вступит с неправильным настроем в монастырь, то принесет туда с собой дух мира. Поэтому прежде, чем стать монахом, нужно избавиться от ложных мнений, представлений, кратко говоря, от своей прелести. И лучше это сделать еще в миру.
- Хотелось бы услышать более полный ответ: какой настрой должен иметь человек, приходящий в монастырь?
Прежде всего, человек должен с покаянием приходить к Богу, сознавая себя грешником. Не правильно считать себя неким праведником и вступать в монастырь, чтобы еще умножить эту свою праведность. Монастырь - это место покаяния, место молитвы, покаянной молитвы. Человек приходит в святую обитель, чтобы увидеть свои грехи. Человек приходит туда искать Бога - не кого-то чему-то учить, а учиться самому. Поэтому изначально надо иметь настрой смиряться, т. е. воспринимать извне то, что может быть неожиданным или даже неприемлемым.
В любом случае человеку следует понимать, что в монастыре он должен потрудиться, потрудиться скорее не руками, хотя и этот труд там необходим, но потрудиться прежде всего над своей душой в покаянных подвигах: молитве, посте, послушании, служении ближнему. Постнический подвиг в том виде, в каком его проходили древние Отцы, недоступен для нас просто по состоянию здоровья, и именно подвиг служения ближнему, если его правильно проходить, рано или поздно вводит человека в настоящий телесный подвиг. Каким образом? Например, человек устал, хочет отдохнуть, а его просят что-то сделать. Он видит, что есть человек, нуждающийся в его помощи, - он отказывается от своего отдыха и идет помогать. Это тяжело, это бывает порой за счет своего собственного здоровья, но это и есть телесный подвиг, данный нашему времени, который не позволяет человеку превозноситься и в то же время смиряет плоть.
Если человек живет по закону любви, по закону смирения, он будет и постником, и молитвенником. Но когда человек из поста начинает делать самоцель, кончается это не очень хорошо, потому что человек впадает в гордость, считает себя подвижником, начинает всех вокруг учить, а когда его просят помочь - например, вынести помойное ведро, - он говорит: «Я правило читаю» или: «Мне нужно в храм идти» и т. д. - христианства, в общем то, и нет: человек запостился. Я не уничижаю пост: пост необходим, но не должно пост поставлять во главу угла - главным должно быть покаяние, смирение, послушание и любовь к ближним, без которой нет христианства.
Приходя в монастырь, человек должен иметь ревность о спасении. Нужно представлять себе, какие труды в монастыре ожидают - и телесные, и духовные, - и относиться к ним с ревностью. В обители недопустимо думать, что такому-то дали легкую работу, а мне - тяжелую. Каждый получит свою награду. Коротко сказать, человек приходит в монастырь трудиться над собой.
Совсем недавно он был епископом Воркутинским и Усинским, а теперь стал епископом Домодедовским, викарием Патриарха. В начале этого года владыка Иоанн (Руденко) переведён в Москву, назначен управляющим Северо-Восточным викариатством столицы и настоятелем храма Патриаршего подворья Живоначальной Троицы в Свиблове.
Его путь к нынешнему служению складывался непросто. До Воркуты долгое время служил в Ивановской области. А родился и вырос в Новосибирске, там же защитил диссертацию по радиофизике, занимался наукой, преподавал. И вдруг резко изменил свою жизнь.
Наука не мешала вере
— Вам ведь уже было под тридцать, когда вы крестились. Что же стало толчком?
— Поначалу у меня был интерес к христианству вообще. После распада СССР к нам в Новосибирск часто приезжали различные зарубежные проповедники, показывали фильмы на евангельские сюжеты. Я тогда учился в аспирантуре и одновременно немного занимался бизнесом. В середине 1990-х получил приглашение на стажировку в Америку, в провинциальный штат, и вот эта поездка произвела немалое впечатление.
— Познакомились там с православными?
— Нет, я ещё был далёк от участия в церковной жизни. Но меня удивило, какую роль в американской глубинке играет религиозная вера. Я увидел, как люди — при всех искажениях в их вероучении — живут активно по-христиански, поддерживают друг друга, помогают ближним, то есть ведут себя так, как заповедано в Евангелии. Это был контраст с Новосибирском, который в то время напоминал духовную пустыню. При получении визы я заполнял анкеты и в графе о вере писал «православный», хотя ещё не был крещён. Вернувшись на Родину, решил, что пора действительно стать православным.
— А Ваша научная работа этому способствовала? Или создавала проблемы?
— Наука не мешает вере. Наоборот, преподаватели, старшие коллеги всегда нацеливали нас на то, чтобы мыслить более объёмно, не зацикливаться на узких вопросах. Когда я говорил, что хотел бы заниматься не только физикой, но и метафизикой, меня поддерживали. Вообще, вера помогает учёному. Ведь мы расширяем границы нашего познания благодаря Творцу. Я глубоко убеждён, что когда человек искренне стремится к истине, то он идёт к Богу. И если не идёт, то возникает вопрос: а насколько он стремится к истине, может, ему удобнее какие-то другие жизненные установки?
«Зачем ты скрывал от нас маму?»
— Почему Вы избрали монашество?
— В середине 1990-х в Новосибирск приехали иноки из Троице-Сергиевой лавры. Я внимательно наблюдал за ними, слушал, и это было особое личное восприятие. Для меня открылась совершенно новая жизнь. До этого я, конечно, читал о монашестве, но увидеть и услышать самому — совсем другое дело. Святой апостол Павел называл это «верой от слуха». И я почувствовал в себе сильную тягу к монашеству.
— Как восприняли Ваше решение родители?
— Переживали, конечно. Особенно когда я получил благословение покинуть Новосибирск и ехать в Николо-Шартомский монастырь в Ивановскую область. Я-то поначалу надеялся, что останусь в родном городе, продолжу преподавание в университете, буду там влиять на студентов. Но старец сказал, что лучше последовать примеру праотца Авраама: отправиться в «неведомую землю», во всём положиться на Господа.
— И Вы оставили родителей?
— Да, но моя мама была готова разделить со мной нелёгкий период — новую жизнь на новом месте. Брала отпуск, приезжала в обитель, помогала там по хозяйству как трудница. Ей хотелось быть ближе ко мне, убедиться, что я не ошибся, понять мой выбор. И всюду находились хорошие священники, которые её успокаивали, укрепляли. Старец Наум, когда впервые её увидел, сказал мне: «Какая хорошая у тебя мама! Как же ты её от нас скрывал доселе?» Она была послушная, кроткая, и слово старца было для неё непререкаемо.
Искать старцев больше не требуется
— После многолетнего служения в Ивановской области, руководства епархией в Воркуте Вы переведены в Москву. Каковы впечатления?
— Могу сказать, что меня воодушевило московское духовенство. Знаете, ещё лет пятнадцать назад о столичных священниках в провинции иногда говорили: кто-то служит Богу, а кто-то — своим интересам. И повод к этому часто давали москвичи, которые ехали в глубинку в поисках истинной духовности, находили там старцев, нередко мнимых. При этом о московской жизни они рассказывали как о чём-то суетном, далёком от христианского идеала. Так вот сейчас я убедился, что московское духовенство сегодня задаёт верный и созидательный формат для всей Русской Церкви.
— В столице много возможностей для культурной жизни. Удаётся ли знакомиться с новинками искусства или возвращаться к классике?
— Самая главная драгоценность — время, его очень не хватает. Но всегда есть возможность с пользой для души прикоснуться к искусству. Причём порой — в неожиданных местах. Даже в эстрадных песнях можно через призму евангельского восприятия многое услышать. Вот общались мы с батюшками при посещении приходов. И некоторые диаконы исполняли обычные популярные песни, которые оказались вполне близки церковным людям. Вот, например, песня «Луч солнца золотого» из «Бременских музыкантов», она же по-своему перекликается с библейской Песнею Песней. Или знаменитая песня из «Семнадцати мгновений весны», которая тоже исполнена христианского смысла. Да и «Этот мир придуман не нами» или «Расскажите, птицы» — столько всего там светлого!
— Иногда спрашивают, что люди ищут и находят в монашестве?
— Прежде всего надо понимать, что в монастырь нужно идти не для того, чтобы выбраться из трудной жизненной ситуации, найти «тихую гавань», жить спокойно и без забот. Монахом стоит становиться с единственной целью — поработать Богу. Делая этот выбор, признаёшь, что у тебя один хозяин — Господь, а ты — Его раб. Если человек настроен таким образом, то это гарантия успеха, что бы с ним в дальнейшем ни происходило. Один знакомый инок ещё в начале моего служения заметил: «Несмотря на любые немощи и недуги, монахи — самые счастливые люди». Похоже на парадокс, но это так.
— То есть Вы счастливый человек?
В праздничные дни за монастырскую трапезу в Свято-Троицком мужском монастыре усаживается по 300-400 человек. Монахи кормят всех бесплатно. Угощают борщом, лапшой и овощным рагу, творогом, маслом, молоком, сметаной, сыром, яйцами, яблоками и грушами. Еду выращивают и производят собственноручно на своем сельскохозяйственном подворье "Рождественский скит" в пригороде Алатыря. Порой урожаи подворье приносит столь обильные, что к уборке привлекаются даже наемные рабочие из соседних деревень.
Рождественский скит в округе полушутя окрестили "православным колхозом". Это действительно огромное хозяйство со своими тракторами и комбайном, теплицами и садами, фермами и пастбищами. Есть свой пруд с карпами и птичник с павлинами. Даже страусы у монахов живут - для развлечения и радости детей паломников.
Корпуса с братскими кельями снабжены удобствами - душевыми и прачечными. Построены трапезная, гостиница вне монастыря, трапезная для паломниц, склады, мастерские - швейная, иконописная, просфорня, пекарня.
Ознакомить "Idel.Реалии" с подворьем "Рождественский скит" поручили отцу Фусику. Молодой, интересный мужчина - трудно представить, какими судьбами он оказался в монастыре.
- Отец Фусик, скажите честно, неужели люди здесь счастливы?
А там люди счастливы? У каждого своя судьба. Есть, конечно, кому в монастыре сложно, но в целом смотрите: по праздникам на ночную службу к нам 600 с лишним человек приезжает. Значит, душа тянется - помолиться, побыть с богом.
- Жить без семьи, без детей - это горькая судьба.
На самом деле есть те, кто грустит. Без семьи и правда жить трудно. Некоторые послушники от нас уходят, женятся. Здесь не тюрьма, мы не держим. Пожалуйста, пожил, чувствуешь, что тяжеловато, можешь возвратиться в мир.
- Много таких случаев бывает?
Три года до монашества человек себя проверяет, осилит ли он этот путь
Много. Оскудение монашества идет. Очень непросто жить в монастыре. Все время находишься взаперти, ничего без благословения совершить нельзя. Могут и в коровник послать чистить навоз. Телевизор смотрим редко, интернетом пользуемся только по необходимости... Это называется искус, проверка. Три года до монашества человек себя проверяет, осилит ли он этот путь. У каждого по-разному складывается. Это жизнь.
- Вам, наверное, хочется, чтобы монахов было как можно больше?
Есть красивые слова: если бы знали, как тяжело будет в монашестве, никто бы не пошел, а если бы знали, какая награда – все бы пошли. Чувствуешь, что это очень высокое, духовное дело, но очень тяжело оно дается. Честно говоря, не каждому посоветую в монашество идти.
- За нас молитесь? - И за вас молимся
Сам я в монашестве с 2004 года, десять лет иеромонах, священник. Если душа у человека тянется, советую просто побыть с нами, пожить, посмотреть, помолиться, а там уже как бог даст. В этом вопросе от священника многое зависит. Опытный духовник, наставник должен быть, чтобы было правильное духовное общение. А такого человека еще поискать нужно - все мы люди грешные. Надо смотреть, выискивать: как золото, как алмазы, не везде они бывают.
- В вашем монастыре очень разные монахи, есть даже люди с высшим образованием. Что вас объединяет?
Объединяют нас общие духовные устремления. В монастыре есть время для моления. Главное для нас - молитвы, исповеди, причастия. К богу обращаемся, очищаемся.
- За нас молитесь?
И за вас молимся, только вам самим тоже нужно молиться. Церковные молитвы изначально содержат молитвы о прихожанах, собственном городе, родном крае. Наш монастырь молится за всю алатырскую землю.
Сегодня в монастыре проживают 160 насельников и еще около ста трудников. В списке благодетелей монастыря значатся 42 фирмы-спонсора - из Москвы и Санкт-Петербурга, с Урала и Поволжья, из Центральной и Южной России. Монастырь не бедствует и даже, можно сказать, процветает.
Нескончаемые экскурсии по Свято-Троицкому монастырю для туристов и гостей проводит отец Пахомий (Тарасов).
- Отец Пахомий, в Чебоксарах сейчас много говорят о том, что представители Русской православной церкви воюют с чувашскими "язычниками". Как вы относитесь к возрождению этнических религий?
Вера – это добровольное решение, дело совести, мы никого не можем принуждать
Мы, многоконфессиональная страна, должны терпимо относиться ко всем. Никто не может заставить человека уверовать – это же от сердца идет. Воинственного отношения к иным религиям, конечно же, не должно быть, упаси Бог. Иисус Христос привлекал любовью. Взять, к примеру, Ближний Восток, где существовало множество религий: и православные, и католики, и мусульмане, и иудеи. Вера - это добровольное решение, дело совести, мы никого не можем принуждать.
- В советское время церковь притесняли. Комфортно ли РПЦ при капитализме? Каким образом рыночные ценности соединяете с христианской моралью?
Мы не соединяем ценности, мы соединяем людей. В вере. Среди предпринимателей немало людей, которые приходят в храм.
- Что они здесь ищут?
Веру, бога, просвещение. Сами просвещаются и свои семьи просвещают.
- Вы их принимаете, от помощи не отказываетесь, но ведь большие деньги в нашей стране честно не зарабатываются.
Это вопрос совести.
- Каков этнический состав вашего монашества?
Совершенно разный. У нас интернационал. Мы на национальность не смотрим, нам важна душа человека. Есть и русские, и мордва, и чуваши, и марийцы, и татары.
- Среди насельников много молодежи?
Да, процентов 90. Начиная от подросткового возраста до 40 лет. Есть и школьники, и студенты, проживающие здесь. Приходят в основном по вере. Драматические ситуации в жизни, конечно, в какой-то мере способствуют, но в основном приходят по совести.
- А остальные молодые люди уходят в виртуальную реальность... Наверное, интернет сегодня - ваш главный идейный враг?
Интернет - техническое средство, его надо использовать по назначению. Это Божий дар. Представьте себе, что все технологии, создаваемые человеком, это Божий дар. Чтобы облегчить нашу участь, чтобы мы использовали их не на вооружение и уничтожение друг друга, а на созидание.
Справка
Чувашский город Алатырь называют "лаврой Поволжья": здесь 12 приходов и два монастыря. Свято-Троицкий мужской монастырь, построенный в 1584 году по велению царя Иоанна IV, является главным местом притяжения для многочисленных паломников. С XVIII века в монастыре хранится гробница алатырского подвижника схимонаха Вассиана, от которой, как гласит легенда, происходят исцеления от самых разных болезней.
При советской власти Свято-Троицкий монастырь был закрыт, монахи убиты, а храмы разрушены. В 1995 году его вернули Русской православной церкви. За 20 лет здесь отремонтировано и построено семь храмов. Ежегодно монастырь посещают около 15 тыс. паломников.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram . Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
Желающим вступить на монашеский путь
Ради чего человек оставляет мир и все, что ему было близко и дорого в нем, и уходит в монастырь, так резко изменяя свою жизнь?
– Не всегда это бывает резко: как правило, человек долго обдумывает этот шаг. Это сложное и трудное решение. Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что есть несколько причин, по которым человек приходит в святую обитель. Одна из них – это чувство собственной греховности, когда человек понимает, что в миру он не сможет спастись. Другая – желание наград, т. е. человек надеется получить награду от Бога. И третья причина, пожалуй, самая совершенная, когда человек вступает в монастырь из любви к Богу: он по-другому просто не может жить. Встретившись с монашеством, он настолько уязвляется красотой духовной жизни, что все остальное уже становится бессмысленным и неинтересным. И он, желая посвятить себя Богу и молитвенному деланию, уже не мыслит себе никакой другой жизни, как только в обители, среди монастырской братии.
– Наши близкие часто не понимают, что такое монашество, или представляют его в каких-то своих образах, далеких от истинного. Как этим людям объяснить смысл монашества и стоит ли это делать?
– Да, к сожалению, люди, и даже церковные, не всегда правильно понимают и не всегда хотят понять, что такое монашество, хотя большинство святых были монахами. Монашество есть тайна, тайна общения человеческой души с Богом, тайна духовного совершенства. Поэтому до конца понять монашество может только монах, частично – человек, который как-то причастен к нему: бывает в обители, общается с монахами, имеет духовника – монаха.
Чтобы это понять, человек должен иметь на это произволение. И поэтому далеко не с каждым нужно говорить об этой тайне. Когда человек спрашивает и стремится что-то узнать, можно попробовать ответить на его вопросы, но я не решился бы давать пространный ответ, а отправил бы интересующегося к отеческим писаниям. По крайней мере, чтобы он имел некоторую теоретическую подготовку, а после этого с ним можно поговорить. Есть другой путь – поехать в святую обитель, помолиться, пообщаться с монахами, думаю, многое откроется.
– Святые Отцы пишут о том, что человек, придя в монастырь, вносит туда свои страсти, мирской дух, и это может служить соблазном для окружающих, нарушать духовную атмосферу монастыря. Как можно избежать этого?
– Надо себя готовить к монашеству, еще находясь в миру. Когда человек будет внутренне готов к вступлению в обитель, тогда Господь Своим Промыслом непременно его туда приведет. Господь, как правило, еще издалека призывает человека к монашеской жизни, но часто не сразу есть воля Божия вступить в обитель. Я слышал от одного епископа такую фразу: «Благословение есть, а воли Божией пока нет». Т. е. старец, духовник благословил стать на путь монашества, но обстоятельства складываются так, что Господь как бы пока не допускает человека вступить в святую обитель.
Во всем нужно соблюдать постепенность, и в духовной жизни особенно. Иначе, во-первых, человек, придя в монастырь неготовым, может разочароваться, что-то не так понять, сломаться и уйти из обители, не выдержав трудностей. А с другой стороны, придя неготовым, он может своим незрелым пониманием монашества, духовной жизни искушать братию, мешать им. То, что в миру не считается грехом, в монастыре недопустимо, например, свободное обращение, которое в миру является нормой.
– Как встать на путь монашеской жизни, как подготовить себя к ней?
– Подвиг монашеский бывает не от человека, а от Бога. Поэтому человеку, который хочет встать на путь монашеской жизни, прежде всего нужно понять, есть ли на это воля Божия. Много кто хотел и хочет быть монахом, но далеко не всем это благословляется. Святитель Игнатий (Брянчанинов) епископ Ставропольский, говорит, что самочинное монашество не есть монашество, потому что без Божией воли, без Божиего благословения человек не сможет пойти по этому пути. Монашеская жизнь таинственна, глубока, но и очень трудна, и мало кто способен быть настоящим монахом.
Известно множество случаев, когда к какому-либо старцу приходили две девушки, одна из которых хотела уйти в монастырь, другая же, напротив, хотела выйти замуж. И старец первую благословлял на семейную жизнь, а второй говорил: «Нет, твой путь монашеский». Поэтому прежде всего нужно молиться, чтобы Господь открыл Свою волю.
Поскольку монашеская жизнь не должна быть самочинной, единственное, в чем, по мнению афонских старцев, для монаха допустимо проявить свою волю – в избрании духовного наставника. Подчинение должно быть совершенно добровольным, иначе к наставнику не будет доверия. С самого начала надо стремиться к тому, чтобы все было по благословению. Как правило, человек, длительное время имеющий твердое желание монашества, едет к старцу или к опытному духовнику, чтобы посоветоваться, открыть желание своего сердца. И уже после этого, если получит благословение, начинает искать обитель, в которую мог бы вступить.
Современная монашеская жизнь, конечно, сильно отличается от той, что была в древности, и практически все молодые люди и девушки, которые желают встать на путь иночества, в общем-то, не знают современной монашеской жизни. Это я могу сказать как человек, побывавший во многих монастырях и уже не один год носящий монашеские одежды, хотя, наверное, недостойно. Поэтому прежде всего должно свои книжные представления привести в соответствие с тем, что есть на самом деле. Я бы никому не советовал сразу принимать решение уходить в тот или иной монастырь. Лучше поездить, посмотреть, поговорить с людьми, которые так же ищут или которые уже что-то нашли, и только тогда принимать окончательное решение, взяв при этом благословение у духовно опытного человека, которому можно доверять.
Но самое главное – нужно изучить по святоотеческим творениям, «что есть монашеская жизнь и как на нее настроиться». Я намеренно здесь перефразирую название одной из книг свт. Феофана Затворника. Эта книга – собрание писем к юной девушке, которая со временем ушла в монастырь. Первые письма обращены к человеку, который только обращается к духовной жизни. Постепенно их адресат зреет, растет под руководством свт. Феофана. В последних письмах святитель уже прямо готовит эту девушку к монастырю и благословляет на монашескую жизнь. Очень советую прочитать эту книгу, как и творения свт. Игнатия (Брянчанинова), без знания которых, по мнению прп. Варсонофия Оптинского, невозможно знать современное иночество, его дух и направление.
– Как быть человеку, у которого возникают вопросы о монашестве, но он понимает свою неподготовленность. Читая наставления Святых Отцов о монашестве, такой человек находит, что многое он не в силах понести, и впадает в состояние уныния.
– Если есть серьезные вопросы, касающиеся монашеской жизни, не надо стесняться их задавать. Святитель Иннокентий Московский на вопрос: «Надо ли причащаться, если считаешь себя недостойным?» – ответил, что никто никогда не может быть этого достоин, тем не менее нужно готовиться и причащаться. Так, если возникает вопрос, нужно найти человека, к которому есть доверие, и задать его. Очень многое может открыться и проясниться в процессе разговора. Подготовка к монашеству должна быть деятельной, мало просто читать книги. Не надо быть книжником, но в то же время книги читать необходимо. Надо обязательно изучать творения Святых Отцов, которые для современного монашества являются основным руководством: раньше были живые светильники веры и благочестия, нашему времени оставлены одни Святые Отцы.
Если в житиях древних святых мы читаем, что человек искал духоносного старца, обошел весь Афон или весь Синай и нашел такого человека, то подвижники последних времен больше искали, как некое сокровище, книги, считая их путеводителями ко спасению. Например, прп. Паисий Величковский понял, что старца он себе не найдет, и стал искать и собирать книги Святых Отцов, тщательно их переписывая. Причем, даже на Афоне он их находил с большим трудом.
Но одновременно с чтением книг нужно поискать духовника. Святитель Игнатий говорит, что книгами нужно руководствоваться при совете единодушного брата, т. е. человека, который поможет правильно прочесть эти книги, понять и применить к своей жизни.
А то, что порой чтение древних отцов приводит в уныние, это я знаю по себе: берешь в руки книгу Иоанна Кассиана Римлянина, читаешь и видишь, что ты настолько далек от этой жизни, настолько погряз в своих грехах и страстях, что нападает уныние. Но это нехорошо, это малодушие. Покаяние – это одно, а уныние – это другое. Уныние обличает нерадение. Его надо прогонять, а над покаянием нужно трудиться.
– Иногда люди приезжают в монастырь на послушание, но вскоре уезжают оттуда с чувством неудовлетворенности, а то и получив душевное повреждение. В чем беда этих людей?
– Первая причина этого – их неготовность: они имеют слишком розовые представления о монашестве. Вообще, розовые представления о духовной жизни вредны всегда. Это своего рода прелесть. Человек приезжает в монастырь, думая, что его ждут с распростертыми объятиями, что таким своим решением он оказывает благодеяние обители и даже Богу. Ложная и гордая мысль.
Второй ошибкой может быть то, что человек начитался книг и не замечает разницы между монашеством древним и современным, не понимая, что современное монашество во всех отношениях очень немощно. Сложившиеся ныне в обителях уставы и уклад жизни очень отличаются от того, что было много веков назад. Однако многие приезжающие в обитель считают, что сходу попадут в общество святых людей, духоносных, прозорливцев, чудотворцев, их в совершенстве научат монашеской жизни, и через два-три года они сами станут святыми и прозорливыми и пойдут в мир проповедовать идеалы духовной жизни. Это глубоко ложное представление.
Прежде чем поехать в монастырь, нужно почитать Святых Отцов, особенно Отцов последнего времени, в первую очередь – творения свт. Игнатия (Брянчанинова), и в частности его письма, которые очень полезны для развенчания такого «книжного» взгляда на монашество. Монахи – это живые люди. Они пока еще не бесплотные существа. И монастыри – земные учреждения. В них живут люди, которые пока только стремятся, учатся быть небесными человеками, но еще не достигли этого.
Во многих монастырях есть примеры праведности, даже, может быть, святости – я видел таких людей. Но, во-первых, они скрываются от мира и очень глубоко покрывают себя смирением, по пророчеству Святых Отцов древности. Во-вторых, достойны ли мы видеть их, общаться с ними? В-третьих, когда человек чего-то ждет и чего-то себе навыдумывал, он, конечно же, стремится сделать так, как он выдумал. Он написал себе такой сценарий: «Вот сейчас я приеду в монастырь, будет то-то и то-то, потом будет то-то» – а в действительности бывает не так. Например, его начинают смирять. И правильно делают, потому что смирение – это золото, на которое покупается небесное царство. Это как бы экзамен, который человек обязательно должен сдать, чтобы вступить в монашескую жизнь. Можно сказать, что вся монашеская жизнь – это ряд экзаменов. Не сдал человек один экзамен – он уже не допускается до второго, пока не пересдаст. Сдал – он живет в монастыре или в том месте, куда его привел Господь, до следующего экзамена. Любой экзамен чему-то научает, но на любом экзамене можно провалиться, и не всегда есть возможность его пересдать.
– Иногда люди не сознают своего ложного состояния и, сталкиваясь с суровым обращением с ними в монастыре, обвиняют монахов и монастыри в том, что в них отсутствует любовь.
– Любовь есть самый совершенный Божий дар. Нельзя упрекать людей, которые еще не имеют совершенной любви. Любой православный христианин все-таки понимает, что христианство – это любовь, и старается ее стяжать. Если не сразу и не во всех насельниках монастыря ее видно, то это говорит лишь о некотором несовершенстве людей. Но в любом монастыре – я могу это засвидетельствовать – есть люди, которые согреют вас своей любовью, молитвой и искренней заботой. В «Глинском патерике» повествуется о монахе Евгении, который нес послушание гостиничного. Он говорил, что паломники – это гости Божией Матери и, конечно же, соответствующим образом к ним относился. В монастырях стараются это понять и, чем могут, помочь, а главное, напитать душу бессмертной пищей – словом Божиим.
Одно из отличий монастырей современных от монастырей, скажем, даже XIX в. в том, что прежние монастыри существовали веками и в них была преемственность. Сейчас же братию обителей в основном составляют неофиты, люди молодые, которые, может, только недавно крестились. И мало того, таких же неофитов назначают игуменами, игуменьями, духовниками. Это большая проблема современного монашества: преемственности нет. Все настоящие, истинные монахи были расстреляны: их страшно ненавидела богоборческая власть и просто уничтожала физически. Те, кто остались в живых, скрывались. Они имели совсем немногих учеников, которым передали свой духовный опыт.
Монастыри должны создаваться монахом – духовно опытным человеком, который сам прошел монашескую школу, воспитывался под наблюдением духовного руководителя не один год. Сейчас этого нет: монастыри создаются очень быстро. Поэтому часто люди не находят в монастырях того, что ищут. Не находят потому, что не пришло еще время; еще рано быть плодам. Не надо этим смущаться: это закономерно после коммунистического засилья. Пройдут годы, и все появится. Нельзя требовать от новопостриженного монаха только что открытого монастыря плодов святости.
В то же время, я не оправдываю излишнюю суровость, резкость, грубость, которая действительно встречается. Иногда человек по своему неофитству считает, что самое главное – это телесный подвиг. Ладно, пусть он так считает, подвизается, сколько его душе угодно, но ведь он и другим начинает навязывать свое представление о монашеской жизни, то есть, что монашество – это только неедение и неспание. А это неправильно. Монашество – это подвиг покаяния, подвиг молитвы, подвиг смирения, подвиг, основанный на глубоком знании Святых Отцов Православной Церкви. И это гораздо более важно, чем телесный подвиг.
– Батюшка, какие из страстей более всего препятствуют человеку вступить в монастырь и пребывать в нем?
– Надо сказать, что все страсти препятствуют вступлению не только в обитель, но и в царство небесное. И дьявол, дергая нас как бы за ниточки, не дает жить благочестиво, особенно, когда человек имеет такие серьезные намерения, как вступление в монастырь. Но более всего этому препятствуют две страсти – леность, с рождающимся от нее нерадением, и гордость. Причем Симеон Новый Богослов говорит, что гордость рождается от нерадения: человек нерадит о познании и исполнении воли Божией, недооценивает заповеди Божии и в результате их не исполняет. А от неисполнения заповедей Божиих рождается гордость, как от исполнения – смирение, которое ведет к Богу.
Когда человек в миру лениво проводит свою духовную жизнь, нерадит о вещах духовных, то в монастыре, пожалуй, это еще больше разовьется. Конечно, бывают счастливые исключения, когда Господь посещает человека и он приносит покаяние. Но, как правило, уже в миру видно, какое устроение имеет человек. Гордость же сообщает человеку совершенно превратные представления о мире, о Боге, о духовной жизни. И пока человек не избавится от своих ложных, гордых представлений, ему достаточно сложно жить духовной жизнью и вообще жить, а в святой обители человек просто может погибнуть, потому что вслед за гордостью следует прелесть. А от прелести человеку вряд ли может помочь избавиться другой человек – об этом говорит прп. Иоанн Лествичник.
Поэтому еще в миру нужно постараться приобрести правильный настрой: с одной стороны, ревностный, с другой – смиренный, покаянный. Человек, вступивший в святую обитель с таким настроем, дальше будет его развивать, в нем начнут углубляться понятия о духовной жизни, расти добродетели. Если же он вступит с неправильным настроем в монастырь, то принесет туда с собой дух мира. Поэтому прежде, чем стать монахом, нужно избавиться от ложных мнений, представлений, кратко говоря, от своей прелести. И лучше это сделать еще в миру.
– Хотелось бы услышать более полный ответ: какой настрой должен иметь человек, приходящий в монастырь?
– Прежде всего, человек должен с покаянием приходить к Богу, сознавая себя грешником. Не правильно считать себя неким праведником и вступать в монастырь, чтобы еще умножить эту свою праведность. Монастырь – это место покаяния, место молитвы, покаянной молитвы. Человек приходит в святую обитель, чтобы увидеть свои грехи. Человек приходит туда искать Бога – не кого-то чему-то учить, а учиться самому. Поэтому изначально надо иметь настрой смиряться, т. е. воспринимать извне то, что может быть неожиданным или даже неприемлемым.
В любом случае человеку следует понимать, что в монастыре он должен потрудиться, потрудиться скорее не руками, хотя и этот труд там необходим, но потрудиться прежде всего над своей душой в покаянных подвигах: молитве, посте, послушании, служении ближнему. Постнический подвиг в том виде, в каком его проходили древние Отцы, недоступен для нас просто по состоянию здоровья, и именно подвиг служения ближнему, если его правильно проходить, рано или поздно вводит человека в настоящий телесный подвиг.
Каким образом? Например, человек устал, хочет отдохнуть, а его просят что-то сделать. Он видит, что есть человек, нуждающийся в его помощи,– он отказывается от своего отдыха и идет помогать. Это тяжело, это бывает порой за счет своего собственного здоровья, но это и есть телесный подвиг, данный нашему времени, который не позволяет человеку превозноситься и в то же время смиряет плоть.
Если человек живет по закону любви, по закону смирения, он будет и постником, и молитвенником. Но когда человек из поста начинает делать самоцель, кончается это не очень хорошо, потому что человек впадает в гордость, считает себя подвижником, начинает всех вокруг учить, а когда его просят помочь– например, вынести помойное ведро,– он говорит: «Я правило читаю» или: «Мне нужно в храм идти» и т. д. – христианства, в общем-то, и нет: человек запостился. Я не уничижаю пост: пост необходим, но не должно пост поставлять во главу угла – главным должно быть покаяние, смирение, послушание и любовь к ближним, без которой нет христианства.
Приходя в монастырь, человек должен иметь ревность о спасении. Нужно представлять себе, какие труды в монастыре ожидают: и телесные, и духовные, и относиться к ним с ревностью. В обители недопустимо думать, что такому-то дали легкую работу, а мне – тяжелую. Каждый получит свою награду. Коротко сказать, человек приходит в монастырь трудиться над собой.
– Но бывает так: пришел человек в монастырь, присматривается к нему, и у него возникает опасение, что он не понесет его порядков. Отчего возникает такое впечатление, и стоит ли этому доверять и уходить из обители?
– Иногда это бывает по бесовскому искушению. Когда человек хочет сделать такое доброе дело, как вступить на путь монашеской жизни,– естественно, дьяволу это не может нравиться,– тут же начинаются бесовские искушения: прежде всего он восставляет против принявшего такое решение родителей, родственников, друзей, которые начинают препятствовать ему, отговаривать, рассказывать разные ужасы. Часто дьявол любит использовать в своих целях беглецов, т.е. людей, которые были в монастыре трудниками или паломниками, послушниками. Неправильно понимая ситуацию, сложившуюся в современных монастырях, они порочат монашество. Если их слушать, то все действительно очень плохо. Но лучше доехать до святой обители и посмотреть на все своими глазами, пообщаться с настоящими монахами, носителями монашеского духа.
Но бывает, что причина и не в бесовском искушении, ведь обители разные и люди все разные. Задача в том, чтобы найти свою обитель, то есть именно ту, которая предназначена тебе Богом. Не надо думать, приехав в первую же обитель, что сразу попал туда, куда нужно,– нет. Обитель – это не стены, это прежде всего люди: игумен, духовник, братия. Поэтому необходимо учесть настрой братии, ее численность, возраст – причем возраст имеет очень важное значение,– а также то, где находится обитель: в городе или в сельской местности. Не спешите уничижать городские монастыри. Все это очень важно, потому что каждый человек индивидуален, каждый ищет в духовной жизни свое делание.
Поэтому такая неудовлетворенность может быть и от Бога: может, в этот монастырь не стоит вступать? Но не спешите сразу это решать. Нужно пожить там какое-то время, например, месяц или два, и если это чувство неудовлетворенности не проходит, то следует посоветоваться с духовно опытным человеком и в зависимости от этого поступать. Бывает, что сначала все кажется непонятным, необычным, а потом это проходит, и люди, которых сначала не воспринимал, открываются совершенно с неожиданной, замечательной стороны. Но, кроме того, конечно, часто не мы выбираем, а благословляют – и едем.
– Бывает так, что человек годами проходит послушание в монастыре, а потом его благословляют возвратиться в мир. Чем это объяснить? Мы знаем, например, что отец Николая Мотовилова, служки прп. Серафима, более десяти лет проходил послушание в монастыре, потом его благословили вернуться в мир. Значит ли это, что не была раньше открыта воля Божия о человеке или здесь что-то иное?
– Для любого человека провести в монастыре хотя бы несколько дней очень полезно. Тем более, несколько месяцев или лет. Например, на Соловках и в других северных монастырях до революции был обычай: родители отдавали по обету своих детей в монастырь на несколько лет. Такие люди при обители назывались трудниками. Они жили там, трудились, приобретали профессию, посещали богослужения. Когда вырастали, если хотели, оставались в монастыре, если не хотели, возвращались в мир. В любом случае, от жизни в святой обители они многое для себя приобретали, ведь там освящен даже сам воздух.
Мне известны случаи, когда человек хотел поступить в монастырь и даже имел благословение на жизнь монашескую, но потом, побывав в святой обители несколько лет, выходил в мир, причем не желая делать этого самочинно, просил благословения на такой поступок. И те же люди высокой духовной жизни, которые ранее благословляли его на монашество, теперь благословляли его вернуться в мир и вступить в брак. Видимо, такова была Божия воля. Божия воля не может меняться, но она может открываться по-разному. Благочестиво желание всякого человека пожить в монастыре, но Господь смотрит намного дальше: если со временем это желание оскудевает, а монашеские обеты человек еще не дал, то он может выйти из обители. Честнее будет вернуться в мир и проводить жизнь благочестивого мирянина, чем оставаться в монастыре и жить в нем по-мирски, играть в монашество, не будучи монахом внутренне.
Иногда старцам задавали такой вопрос: «У меня есть желание монашеской жизни, но я еще не совсем чувствую в себе силы. Как мне быть?» Обычно на это следовал ответ: «Подожди, в брак не вступай, ходи в храм, старайся жить по Святым Отцам, пройдет время, и жизнь покажет, сердце определится: либо ты решишься и вступишь в один из монастырей, либо начнешь жизнь семейную».
– Можно ли стремиться к монашеству, если по состоянию здоровья нельзя держать монашеский пост? Например, при анемии, когда мясо вкушают в качестве лекарства?
– Сейчас здоровых людей нет вообще. Но отсутствие телесного здоровья никогда не мешало спасаться, наоборот, свт. Игнатий, ссылаясь на древних Отцов, указывает на избыток телесного здоровья как на одну из причин, которая препятствует духовной жизни. Мы знаем, что многие святые были очень больные и немощные люди. Например, прп. Амвросий Оптинский, блж. Матронушка, недавно канонизированная, вообще все время лежали на одре. Монахам, которые по состоянию здоровья не могли нести монашеский пост, согласно древним уставам разрешалось вкушать мясо. Такие указания имеются в «Древних иноческих уставах», которые собрал и опубликовал свт. Феофан Затворник.
При постриге на вопрос: «Чесо пришел еси, брате?» – постриженник отвечает: «Желаю жития постнического». Для человека с хорошим телесным здоровьем это пост телесный, а для человека со слабым телесным здоровьем это прежде всего пост душевный. Если человек не имеет телесного здоровья, то, по древним Отцам, терпение болезней вполне восполняет постнический подвиг. И вообще, пост телесный без душевного поста не имеет никакого смысла.
Современные обители, особенно женские, далеко не всегда учитывают состояние телесного здоровья насельников, поэтому, если человек со слабым здоровьем решит вступить в монастырь, то, наверное, надо поискать такую обитель, где его поймут, где игумен или игуменья разумно к этому относятся и возлагают на своих послушников труды и пост соответственно силам.
– Если человек пожелает поступить в монастырь, как ему себя вести, с кем искать общения? Ведь в монастыре он, может быть, увидит совсем другие формы общения, чем он видел до того в своей приходской общине.
– Монашеская жизнь по своей форме значительно отличается от той жизни, которую православный благочестивый человек проводил в миру, как бы строго он там ни жил. Монастырь имеет свои правила, порой достаточно жесткие, и это необходимо. Один из первых обетов, которые дает монашествующий, а следовательно, любой послушник, вступающий в обитель, это, как было сказано, обет поста. Житие постническое – это не столько пост телесный, хотя, конечно, он необходим, но еще и ограничение, налагаемое на общение с миром, на общение с теми людьми и на участие в тех ситуациях и обстоятельствах, которые возбуждают в человеке страсти. Поэтому человек, который хочет вступить на путь жизни монашеской, еще в миру должен предобучить себя этому душевному посту, то есть удалиться от тех людей, от тех мест и обстоятельств, которые служат источником соблазна.
Естественно, круг общения начнет уменьшаться. Потому что человек, который ценит молитву, ценит уединение, будет прежде всего общаться с людьми, близкими ему по духу, то есть с людьми, которым также, как и ему, близки монашеские идеалы. Найти таких людей нелегко, особенно в приходе, но, тем не менее, они есть. Я побывал на многих приходах и не только священником: до принятия священного сана девять лет был псаломщиком и могу засвидетельствовать: в каждом приходе есть свои праведники. Они сокрыты от мира, они неведомы, неизвестны и, тем не менее, это рабы Божии.
И нужно молить Господа, чтобы Он их послал, потому что человеку тяжело спасаться одному. Если мы не найдем их в своем приходе, то нужно поискать в других приходах, съездить в святые обители. Рано или поздно Господь обязательно пошлет и духовника, и единодушных братьев и сестер. Господь все пошлет, потому что всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше (Иак. 1, 17).
– Как, читая Святых Отцов, научиться понимать, что нам подходит, а что уже нет?
– В одиночку тут не разберешься, поэтому все-таки нужно прежде всего поискать духовника и задать эти вопросы ему. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что отеческие писания подобны аптеке: то лекарство, которое подходит для одного человека, может быть ядом для другого, и необходим аптекарь, который поможет разобраться. Поэтому здесь нужен совет.
У Святых Отцов есть общие указания о том, какие книги можно читать новоначальным. В первую очередь советую читать Отцов, близких нам по времени и знавших наши духовные нужды. Письма и советы оптинских старцев, игум. Никона (Воробьева), творения свтт. Игнатия (Брянчанинова), Феофана Затворника, Тихона Задонского, св. Иоанна Кронштадтского являются путеводителем к Отцам древним. Игумен Никон писал в одном из писем: «Без книг свт. Игнатия понимать древних Отцов, а главное – применять их к себе, почти невозможно. Это познают все из своего горького опыта, если только будут вообще идти путем истинно христианским, а не мечтательным».
Мирянам нужно читать книги, которые написаны для мирян, а тем, которые чувствуют склонность к жизни более глубокой, можно почитать и книги для монахов: такие, как «Лествица», «Поучения аввы Дорофея». Они полезны всем, потому что там изложены общие основы духовной жизни. Может быть не все выражения будут понятны, но, если непонятно, можно спросить. Книги свт. Игнатия, которые написаны, собственно, для монахов, я бы порекомендовал почитать любому православному христианину. Но нужно, конечно, советоваться с духовными руководителями.
– В евангельской притче сказано, что начинающий строить башню должен рассчитать свои силы: сможет ли он довести это строение до конца (Лк. 14, 28). Как применить это к духовной жизни и что должен взвесить человек, желающий начать монашеский образ жизни?
– Человек должен прежде всего хорошо себе представлять, куда он собрался. Существует общепринятое мнение, особенно в миру нехристианском, что монастырь – это тихая, спокойная пристань, куда уходят разочаровавшиеся в жизни неудачники. Это вовсе не так. Монастырь – это передовая, где дьявол с особенной силой нападает на людей, которые пришли спасаться и служить Богу. Нужно как следует уяснить из творений Святых Отцов, что такое жизнь монашеская со всеми ее скорбями и искушениями, и знать это не только теоретически, но, живя в миру, уже начать исполнять некоторые правила монашеской жизни.
И что особо важно и не совсем даже понятно человеку, живущему в миру,– это подвиг послушания. Человек должен найти себе духовника, который будет наставлять его в духовной жизни, и перед духовником отсекать свою волю, свой мирской плотской разум и постепенно научаться разуму духовному, научаться деятельному пониманию заповедей Божиих. Это бывает нелегко, и я бы сказал, что из всех монашеских подвигов подвиг послушания – самый трудный. Кажется, не есть, не спать – тяжело. Да, это тяжело, но исполнить волю Божию, отсечь свои мудрования и свои пожелания ради благословения – еще труднее. Человек, который неспособен к послушанию, неспособен ни к чему другому, он никогда ничего правильно не поймет. Многие люди не понимают делания послушания, к сожалению, не только среди мирян, но и в монашеской среде.
Кроме того, есть опасность «удариться» во внешний подвиг и через это впасть в прелесть. Вот случай из жизни. Приходит ко мне один молодой человек и говорит: «Мне хотелось бы проводить монашескую жизнь, я давно себя готовлю». Спрашиваю: «А как ты себя готовишь?» – «Я уже несколько лет не ем мясо, пост в понедельник соблюдаю».– «Это хорошо, а духовник у тебя есть?» – «Нет».– «А кто тебя благословил мясо не есть и пост в понедельник соблюдать?» – «Никто не благословил». Я задумался. Говорю ему: «А что ты хочешь?» – «Чтобы Вы мне преподали правила, которые меня еще больше приготовят к жизни в монастыре».– «Знаешь,– отвечаю,– мы еще не знаем, есть тебе воля Божия жить в монастыре или нет. Ты уверен, что есть, а я вот думаю, поживем – увидим. А для начала давай я дам тебе благословение: с сегодняшнего дня ты начнешь есть мясо». Больше этот молодой человек не пришел, потому что его понимание духовной и монашеской жизни отличалось от моего. В общем, у меня и не было планов совсем запретить ему есть мясо, я хотел испытать его месяц-два, причем пост в понедельник я ему оставил. Но ему это не понравилось: многолетняя заслуга, заключающаяся в неедении мяса, оказалась выше того, что ему сказал какой-то иеромонах. Конечно, вольному – воля, но, на мой взгляд, подвиг послушания гораздо выше всех остальных.
Святые Отцы сказали, что послушание выше поста и молитвы, и человек, не понимающий послушания, не только пост и молитву не поймет, но вообще не поймет духовную жизнь, тем более монашескую. Только через послушание начинается подлинная духовная жизнь. Послушание – труд, возможность смирить себя и деятельно побороть свою гордыню, которая проявляется в виде своеволия и доверия своим помыслам. Человек имеет возможность деятельно от этого отказаться, а поскольку «своя воля царя боле», то для привыкшего жить по своей воле это, конечно, пролитие крови. Но если человек желает чего-то достигнуть, он должен вступить на это поприще.
Через некоторое время у него образуется навык к послушанию, крайнее недоверие себе: до тех пор, пока он принимает решения исходя из каких-то своих выводов, чувств, переживаний, он неспокоен. Если же с кем-то посоветовался и его благословили, особенно если его поступки имеют основание в Святых Отцах и подтверждены чьим-то советом, он успокаивается. Его послушание уже совсем другого качества: все, что он делает, делает с верой. А пока человек поступает самочинно, руководствуясь своими мыслями,– его послушание низкого качества, и это принесет соответствующие плоды. При этом вера удаляется. Смирение как душа веры изгоняется, и человек живет внешней жизнью, – это будет в лучшем случае телесный делатель.
Настоящая духовная жизнь, настоящий душевный подвиг понимаются через послушание и никак не по-другому. Принцип послушания заложен в основу православной аскезы.
– А как же приблизиться к идеалу покаяния человеку, живущему в миру, ведь без покаяния нельзя спастись и каждый человек должен принести как можно более глубокое покаяние? Существует идея монастыря в миру. Насколько она применима в современных условиях?
– Святитель Игнатий писал, что прежде, чем стать монахом, нужно стать совершенным мирянином. К этому нужно стремиться даже в том случае, когда человеку нет воли Божией стать монахом. Если продолжить мысль свт. Игнатия, то монашеские обеты, один из которых есть обет послушания, человек должен навыкать исполнять еще в миру: если он не постигнет их, живя в миру, то и в монастыре он их не поймет и не исполнит. Если человеку семейному трудно соблюдать монашеский пост, то послушание и он может исполнять и достаточно много в этом преуспеть.
Совершенный мирянин – это человек, который достигает духовного совершенства, насколько это возможно, в миру; он должен делать все, что может, и насколько может, но его духовное совершенство в полной мере невозможно в силу жизненных обстоятельств. Поэтому для полноценной духовной жизни все– таки нужен монастырь: иначе монастырей бы не было. Человеку, имеющему произволение и благословение Божие на то, чтобы посвятить свою жизнь достижению духовного совершенства, нужно, конечно, выбирать монашество. Но решать это он сам не должен, потому что без благословения, по самочинию ничего хорошего не выйдет – в монашеской жизни все строится на послушании и должно вести к смирению.
Идея монастыря в миру возникла в годы гонений. Сейчас, когда монастыри открыты, она утратила целесообразность и приобрела отчасти иллюзорный характер, но кое-что полезное от нее можно позаимствовать. К сожалению, многие миряне, которые симпатизируют монашеству, больше воспринимают и усваивают внешние его формы. Tакое подражательство постепенно перерастает в своего рода игру, которая приводит к ложному мнению о себе. Особенно это свойственно женщинам: «Я монахиня в миру, я чем-то отличаюсь от других: они не монахини, а я монахиня»,– а человека, в общем-то, никто не постригал, он сам себя возвел в этот чин. Нужно быть самой собой, а не «монахиней в миру». Если человек станет самим собой, увидит свои немощи, недостатки и будет приносить покаяние, я думаю, что Господь его и в монастырь приведет, если будет на то Его святая воля.
Игумен Никон (Воробьев), подвижник XX столетия, был противником всякой внешней формы и относился очень неодобрительно к играм в монашество, в старчество. Oн радовался, когда люди стремились к Богу, хотели жить по учению Христа, по святоотеческим писаниям, но гневался, когда люди начинали обряжаться во что-то, принимать на себя вид, подчеркивая, что они монахи или кто– то еще.
Монашество – подвиг глубоко внутренний. Возьмите первых христиан: они не ходили в особенных, отличающихся от других одеждах, но жили святой жизнью. Апостолы и их ученики жили среди мира, в Риме, цивилизованном городе, наполненном соблазнами, но спасались, даже достигали святости. И сейчас в любом современном городе, если человек хочет спастись, он будет спасаться. Ведь евангельские заповеди даны всем христианам, а не только монахам. И книгами Святых Отцов, которые большей частью написаны монахами и для монахов, может руководствоваться любой христианин.
Нужно уметь применить монашеские правила к реальным условиям своей мирской жизни и начать строить ее не столько по монашеским правилам, сколько с учетом всех требований к внутренней жизни человека, а в духовной жизни – и в монастыре, и в миру – они одинаковы. Свою жизнь надо построить так, чтобы была прежде всего возможность молиться. Для этого нужно удалиться от ненужных знакомств, пустых дел, которые отвлекают от внутренней жизни, стараться почаще быть при храме. Если человек будет молиться, постепенно придет все. Человек начнет и покаяние приносить – а это самое главное. Eсли же человек не будет молиться, а станет проповедовать Евангелие, возрождать Православие, заниматься миссионерством и прочее, то это, может быть, и неплохо, но... прежде всего нужно бы заняться своей душой. Желающему проводить внимательную духовную жизнь следует читать Св. Отцов, найти духовника, постоянно общаться с ним и постепенно, очень дозированно, применять к своей жизни те правила, которые даны Св. Отцами монахам.
– Существует ли возрастной ценз при принятии в монастырь? Может ли пожилой человек вступить в обитель? Препятствует ли этому возраст и семейное положение?
– Есть канон, который запрещает постриг женщины в мантию раньше достижения ею двадцати пяти лет, но он не всегда соблюдался. Также девушка не может уходить в монастырь без согласия отца, естественно, при том условии, что отец благочестивый православный христианин. Для мужчин возраст нигде не установлен: считается, что мужчина – ответственное лицо и сам может принять решение. Несовершеннолетних не разрешается постригать по государственным законам, не только по современным, но и по древним.
Обитель порой может принять ограниченное число насельников и поэтому, как правило, стараются принять тех людей, которые имеют физическое здоровье и смогут трудиться, особенно, если монастырь строится или восстанавливается. Человек пожилой часто болеет и поэтому неправильно, на мой взгляд, отягощать братию.
С точки зрения духовной, свт. Игнатий говорит, что человек пожилой не способен к подвигу послушания. Я не раз в этом убеждался. Чем человек моложе, тем он проще: это как чистый лист бумаги, на котором игумен или духовник может писать изречения из отеческих писаний. У человека немолодого – свой жизненный опыт; чтобы что-то ему объяснить, нужно сначала его переубедить, а он имеет возражения. Конечно, люди бывают разные, есть счастливые исключения из этого правила, но все-таки когда человек долгое время пожил в миру, он мыслит определенным образом. Человек же молодой еще не успел повредиться миром, и поэтому он легче достигает духовного преуспеяния. Но в каждом случае это решается по-разному.
Монашество нужно принимать тогда, когда на это есть воля Божия. Преподобный Макарий Великий вступил в монастырь в сорок лет, прп. Павел Препростый – в шестьдесят, однако хотя это скорее – исключение, они святы. Были святые, которые вступили в монастырь не в юном возрасте, хотя, конечно, вступивших в юности подавляющее большинство. Порой люди проходят очень сложную жизнь, полную противоречий и пороков, пока придут к вере и к монашеству,– и бывают неплохими монахами. Но такое бывает редко. Согласно канонам, также нельзя постригаться в монашество супругам, без согласия другой стороны.
– Можно ли уходить в монастырь, если остаются несовершеннолетние дети? Надо ли платить алименты?
– Если человек все бросит и уйдет в монастырь, это будет не по совести. Нужно сначала вырастить ребенка, поставить его на ноги, дать возможность приобрести специальность, если это дочь,– выдать замуж,– так, чтобы ребенок мог о себе заботиться сам, и только тогда уходить. Святые Отцы не одобряют резкого, внезапного ухода в монастырь. Когда человека ничто не связывает в миру – это одно, но когда он связан какими-то обязательствами, то сначала должен отдать свои долги – и моральные, и материальные.
Помните, когда юноша подошел к Спасителю и спросил, что ему делать, чтобы наследовать жизнь вечную (Мк. 10, 17), Господь дал ему заповеди, а потом сказал: «Иди, что имеешь, раздай нищим, и следуй за Мной» (Мк. 10, 21). Он не сказал бросить все, но раздать то, что имеешь, т. е. указал юноше на его моральный долг: дал тебе имение Господь, ты должен его употребить в миру так, как Бог тебе велит – это сама по себе заповедь, – а потом уже будешь достигать совершенства.
– Может ли психически больной человек поступить в монастырь?
– Согласно канонам, психически больных в монашество не постригают, но такой человек может жить при монастыре послушником или трудником, дело ведь не во внешнем, а во внутреннем настрое. Вообще, понятие «психически больной» очень абстрактно. Кого только не называют психически больным, а в советское время всех верующих называли психически больными,– так считала официальная советская психиатрия.
И психически больные порой достигали святости. Есть лик юродивых Христа ради – среди них были люди как психически здоровые, принявшие на себя юродство ради Христа, так и люди, которые были не совсем здоровы, но тем не менее их подвижническая жизнь доставила им святость. Никакая болезнь препятствий для духовной жизни не представляет.