1. Северный Кавказ. Причины конфликтности:

Большое число беженцев в Дагестане, Ингушетии, Северной Осетии приводит к росту безработицы, социальной напряженности, преступности.

Социальные противоречия в северокавказских республиках ощущаются с 70-х годов. К 1989 г. в Северной Осетии доля специалистов с высшим образованием среди осетин и русских практически сравнялась (см. причины конфликтов). Подготовленные специалисты далеко не всегда могли найти себе работу по специальности.

В этих условиях стремление национальных элит реально прийти к власти на волне распадающегося СССР стало фактором этнополитической напряженности. Однако поскольку речь идет о полиэтничном районе (существуют республики с двумя титульными народами, в Дагестане нет титульной нации), противоречия возникали не только с русским этносом, но и между кавказскими народами.

Осложняют ситуацию в регионе и следы депортаций , стремление этносов восстановить свою государственность, автономию. Искалеченное прошлое рождает фрустрацию значительных групп людей.

Кроме того, межнациональные трения используются рядом руководителей республик для удержания власти . Элиты имеют большое влияние на население, так как опираются на традиционные институты и представления, а также невысокую политическую культуру населения.

Чеченский конфликт.

Этот конфликт продолжается до сих пор и связан с ситуацией в стране в целом. Конфликт начался из-за борьбы за нефть и деньги . По другой версии рассматривают Чеченский конфликт с точки зрения национально-освободительного движения , в контексте исторических, социально-экономических, этнических, социально-экономических факторов, которые предопределили борьбу за суверенитет.

2. Урал и Поволжье

Татарстан.

Это республика с традициями национальных движений. В исторической памяти татар – собственная государственность. 1989 – 1993 выраженное, массовое национальное движение. В 1992 году была принята Конституция Татарстана, которая фиксировала её независимость. Однако в 1994 году после серии переговоров Договор между государственными органами РФ и Татарстаном был подписан, благодаря чему основные противоречия были урегулированы.

Башкортостан.

В Башкортостане башкиры составляют 22% населения, это даже меньше доли русских и татар. Эта республика подписала федеративный Договор, но на определенных условиях. Конфликтность была снята после подписания Договора о разграничении полномочий. Объектом серьезного внимания органов государственной власти Республики Башкортостан сегодня является национальная школа, обучение детей родному языку. Так, если в 1990 г. в школах республики изучалось восемь родных языков, то сегодня 14. Всего обучением на родном языке охвачено 70 процентов детей башкир, почти столько же татар, около 50-60 процентов детей чуваш, удмуртов и мари.

Саха (Якутия).

В начале 90-х годов в республике активно действовали националистические движения. Это было связано с желанием получить больше самостоятельности в рамках Федерации. В Конституции республики Саха, принятой до Конституции РФ 1993 года, устанавливался приоритет законов республики над федеральными.

Осложнения в отношениях с Центром из-за ресурсов (алмазы, нефть и т.д.) обостряют ситуацию, однако до открытого конфликта дело не доходит.

Тува.

Тува более чем на 90% - дотационная республика, что понимает и народ, и руководство. Социальная напряженность очень высока из-за низкого уровня жизни людей и высокой безработицы. Недовольство проецируется на национальную сферу, поэтому межнациональные отношения достаточно напряженные.

Бурятия.

На межнациональные отношения оказывают непосредственное влияние такие общие для всей России взаимосвязанные тенденции общественного развития, как:

Стремление народов к самоопределению при объективной необходимости интеграции российского общества;

К проблемам бурятского народа следует отнести незавершенность процесса внутриэтнической консолидации, острую необходимость в сохранении этнической культуры, языка, обычаев, традиционных форм хозяйственной деятельности, подвергшихся деформации тоталитарной системой.

4. Российский Дальний Восток - удаленность от центра страны, суровые природные условия, недостаточное транспортное сообщение с остальной частью страны.

На территории, составляющей 35% территории России проживают лишь 5% её населения . С 1991 года миграционный отток жителей (в основном русских) составил более 100 тысяч человек. Но если русские с Дальнего Востока уезжали, то китайцы туда приезжали. В 1993 году Россию посетили более 700 тысяч китайцев . Довольно скоро обнаружилось, что далеко не все граждане КНР, въехавшие на территорию России в качестве туристов или формально со служебными целями, возвращаются обратно в Китай, предпочитая всеми правдами и неправдами задержаться в России подольше, а то и осесть в ней на постоянное жительство.

Северный Кавказ

Наиболее сложной зоной, где проходили вооруженные действия и до сих пор сохраняется высокое межнациональное, межэтническое напряжение, является Северный Кавказ.

Особенностью ситуации в данном регионе, в который входят Адыгея, Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, КарачаевоЧеркесия, Северная Осетия, Чеченская республика, является чрезвычайно сложное социально-экономическое положение-Темпы и объем падения производства промышленной и сельскохозяйственной продукции в нем существенно выше, чем в других регионах России. Практически во всех республиках, а особенно в тех, где больше беженцев, - Дагестане, Игушетии, Северной Осетии и в Чеченской республике много безработных, причем длительно неработающих людей. Так, накануне Осетина-ингушского конфликта на территории трех районов Ингушской республики неработающими было около половины взрослого населения.

Социальные противоречия в Северокавказских республиках ощущались уже в 70-х и 80-х годах. В Северной Осетии подготовка специалистов шла настолько интенсивно, что к 1989 г. осетинская интеллигенция стала полиструктурной. Доля специалистов с высшим образованием среди осетин и русских практически выровнялась; о насыщенности специалистами говорил тот факт, что их значительно больше, чем во многих других республиках, проживало н* селе и работало не по специальности.

В Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Дагестане темпы подготовки специалистов в 70-80-х годах были высокими, но далеко не всегда специалисты могли найти применение себе в республиках. Особенно это было характерно для репрессированных народов, которые вернулись на территории, где жили и работали люди других национальностей.

В этих условиях стремление национальных элит реально прийти к власти на волне общего подъема национальных движений в СССР, суверенизации республик в России стало фактором этнополитической напряженности. Причем в силу высокой полиэтничности республик и существования республик с двумя титульными этносами и Дагестана, где титульного этноса нет, речь шла не только (а иногда даже не столько) о противоречиях с местными русскими, но и о конкуренции среди самих кавказских народов.

Статусные споры между национальностями уходили историческими корнями в советское время, когда Центральная власть решала вопросы национально-государственного устройства и изменения границ, и даже в досоветскую эпоху. Историческими являются здесь и многие территориальные споры.

Особо осложняют ситуацию в регионе <следы> депортаций народов. Они являются основой территориальных претензий и статусных споров (желание восстановить свою государственность, автономию) и постоянно воспроизводящегося неблагоприятного психологического состояния значительных групп людей, коллективной эмоциональной мобилизации, фрустраций, связанных с ущемленным достоинством, искалеченным прошлым.

Специалисты считают, что для этого региона характерно также стремление ряда руководителей республик использовать межнациональные трения для удержания власти". Элитные группы здесь имеют дополнительные возможности для влияния на массы, так как опираются на традиционные институты и представления, а также невысокую политическую культуру населения.

На Северном Кавказе произошли два вооруженных конфликта - Осетина-ингушский и Чеченский. Осетина-ингушский был первым вооруженным конфликтом в Российской Федерации. Он произошел в конце октября - начале ноября 1992 г., хотя первые признаки напряженности были зафиксированы еще в конце 80-х годов. Открыто декларировавшимися причинами его были территориальные споры вокруг Пригородного района и части Владикавказа, которые перешли к Северной Осетии после депортации ингушей.

Для тысяч осетин и русских этот район стал местом, где за долгие годы они обустроились, обзавелись хозяйством, построили свои дома (по официальным оценкам, им принадлежало 99% *адлого фонда). Кроме того. Пригородный район является для Северной Осетии важнейшей частью ее сельскохозяйственных площадей.

Осетины не признают <исторического права> ингушей на спорные территории и обосновывают тезис, согласно которому на этой территории до ингушей (практически до 1921 г.) жили осетины и казаки. В этой ситуации лидеры, стоящие у власти, могли сохранить ее, только действуя <на опережение> в выражении национальных интересов.

Детонатором событий явилось принятие 26 апреля 1991 г. Верховным Советом РСФСР Закона о реабилитации репрессированных народов, предусматривавшего и территориальную реабилитацию. На основании этого закона ингуши заявили претензии на спорные территории. После возвращения ингуши в большинстве своем жили в Чечено-Ингушской республике, но 18 тыс. ингушей (по официальной статистике) проживали в Северной Осетии, главным образом в ряде сел Пригородного района, составляя в них от 50 до 80% населения. В обеих республиках ингуши жили в районах, хуже обустроенных в социально-экономическом отношении, и нигде не занимали престижных позиций*.

В 1989 г. радикальная часть ингушского национального движения заявила о создании Ингушской республики в составе России. Это послужило основанием для другого события: осенью 1991 г. была провозглашена Чеченская республика без участия ингушей, в которую не были включены три основных района их проживания. Дудаевское правительство прекратило выделять ингушам в этих районах ресурсы. А 4 июня 1992 г. Верховный Совет РФ принял Закон об образовании Ингушской республики в составе Российской Федерации. Так она стала республикой без столицы и границ. Пригородный район для ингушей представляется жизненно важной территорией, а часть Владикавказа они хотели бы иметь своей столицей.

Важны были действия Центра. Есть ряд фактов, которые говорят о том, что Б.Н. Ельцин и часть его ближайшего окружения не хотели иметь прецедент вооруженного конфликта на российской территории. Воспоминания о падении престижа М.С. Горбачева после акций в Тбилиси и Баку были еще очень живы в памяти людей и руководителей. Но очевидно и то, что центральные силовые структуры не реагировали на военные приготовления в Северной Осетии и Ингушетии. Чеченский фактор присутствовал при принятии решений относительно Осетина-ингушского конфликта*.

Конфликт имел отчетливо выраженный межэтнический характер. Убивали и изгоняли по этническому признаку. <Борьба за территорию> была открытым девизом, но <пружины> конфликта лежали глубже. Практически все факторы, определявшие сложность северокавказской ситуации, присутствовали в нем. Центральная власть проявила тогда неспособность контролировать ситуацию, защищать граждан и проводить последовательную политику в межнациональных отношениях.

Это был крупномасштабный конфликт, охватывавший значительную территорию, в него были вовлечены тысячи людей, легальные и полулегальные военизированные формирования. Он принес, как уже говорилось, многочисленные жертвы и насильственные перемещения.

Второй вооруженный конфликт развертывался в Чеченской республике. События вокруг него называют Чеченским кризисом, поскольку он был связан с жизненно важными обстоятельствами и политической ситуацией в стране в целом.

Существует несколько подходов в понимании причин чеченского конфликта и начала военных действий. Широко распространено мнение, что он начался из-за борьбы за нефть и деньги. Через республику шла торговля оружием, нефтепродуктами, машинами, осуществлялся неконтролируемый вывоз валюты. Дж. Дудаев не согласился с ролью <клиента> и начал действия, обеспечивая себе роль <патрона>, но с этим не согласились заинтересованные группы в Москве. Эксперт Совета Федерации Э. Ожиганов обнародовал эту версию в самом начале 1995 г.*

О криминальной природе событий в Чечне говорилось в Послании Президента РФ Федеральному Собранию в феврале 1995 г.*

Э.А. Панн и А.А. Попов показали, что политическая конфронтация привела к прекращению демократического процесса (разгон парламента, запреты на деятельность независимых партий и организаций, преследования их активистов, тотальный идеологический контроль за деятельностью СМИ). Режим Дж. Дудаева отказался от проведения рыночных реформ, возвратившись к административным методам управления, нагнетая антироссийскую истерию; он стал источником дестабилизации на Северном Кавказе*. Этот подход означает, что президент должен был действовать. Вопрос: как?

Автор другой версии рассматривает чеченские события с точки зрения концепции национально-освободительного движения, в контексте исторических, социально-экономических, этнических, демографических, психологических факторов, которые предопределили <Чеченскую революцию> и последующую борьбу за суверенитет*.

Есть еще одна версия. Возможно, начало военных действий в Чечне было связано с попыткой продемонстрировать силу Президента РФ, способность сохранить единство России накануне президентских выборов, а заодно и повлиять на другие <строптивые регионы>. <Силовики> обещали сделать это с помощью <блицкрига>.

Другие интерпретации Чеченского конфликта - типа противостояния двух культурных систем, варианта <конфликта цивилизаций> - вряд ли могут объяснить всю сложность ситуации, которая привела к военным действиям.

По мнению В.А. Тишкова, помимо сложного исторического <шлейфа>, способствовавшего <мифотворчеству>, историка-культурного и социально-политического пласта. Чеченский конфликт <заключает в себе решающие по значимости элементы личностного, эмоционального и морального воздействия, которые не могут быть объяснены в привычных категориях позитивистской казуальности>*.

В ходе <регулирования> Чеченского конфликта было использовано немало методов, оправдавших себя в других ситуациях. Это и попытки деконсолидации конфликтующих сил (поддержка оппозиции, склонной к компромиссам), и попытки прагматизации переговоров (они, как известно, предпринимались несколько раз), и разделение общих решений на ряд договоренностей (первоначальные перемирия для захоронения погибших, переговоры об обмене военнопленными и др.).

Но Центр допустил и крупнейшие просчеты. Таковым было прежде всего само начало военных действий, которое сплотило чеченское общество; к числу серьезнейших просчетов относится и отсутствие единой политики, исходившей из Центра (одни говорили о необходимости мирных переговоров, другие начинали военные действия, которые прерывались, когда казалось, что федеральные силы могут добиться успеха).

После того как под влиянием общественных сил Президент РФ нашел в себе мужество приостановить военные действия в Чеченской республике, начался и продолжается до сих пор цикл переговоров, которые покажут, чем завершится этот конфликт.

На Северном Кавказе есть и другие зоны высокого межнационального напряжения, о причинах которого ранее уже говорилось. К 1990 г. обнажились противоречия между народами Дагестана. Идею суверенизации здесь высказывали кумыки, которые образовали <Народное движение "Тенглик"> и ведут борьбу по сути за ресурсы (против ущемления их прав на землепользование в связи с переселениями в места их проживания некумыкского населения, чаще всего лакцев). В 1992 г. между кумыками и лакцами произошли даже вооруженные столкновения, состоялись массовые митинги кумыков.

Время от времени активно действуют лезгины" Их движение <Садвал> ставило вопрос об объединении территории их проживания в Дагестане и Азербайджане в единую республику Лезгистан в составе РФ. Но это инициирует конфликт с Азербайджаном и может стимулировать тюркско-горскую напряженность.

Ногайцы тоже ставили вопрос о своей государственности. Территория, на которой живет этот народ, сейчас разделена между Дагестаном, Карачаево-Черкесией, Чеченской республикой и Ставропольским краем. Их движение <Бирлик!> искало способы объединения территории и какого-то вида самоуправления.

В Хасавюртском районе переплетаются интересы чеченцев, аварцев и лакцев. Напряжение здесь увеличилось в связи с Чеченским конфликтом. Вопрос о представительстве во власти для ногайцев, лезгин и других народов практически не решен. Крупнейшим движением среди горских народов является <Джамаат> - объединение аварцев. Его военно-политическое ядро составляет Народный фронт имени имама Шамиля, способный мобилизовать вооруженное население.

Кроме того, в Дагестане свои организации имеют терские казаки. Лидеры нижнетерского казачества тоже выдвигали вопрос о территориальной автономии.

В Кабардино-Балкарии в начале 90-х годов балкарцы на первом съезде балкарского народа провозгласили Балкарскую республику и в 1991 г. провели референдум, который дал положительный результат. Но эта акция крайне отрицательно была воспринята кабардинцами. Съезд народов Кабардино-Балкарии осудил решение о выделении Балкарской республики. На какое-то время вопрос был снят. Но балкарцы считают себя дискриминируемыми и во властных структурах, и в сфере бизнеса, в частности, в возможностях доступа к ресурсам (минеральная вода, туризм и др.), ставят вопрос о самостоятельном использовании средств, которые Центр выделяет им как репрессированному народу.

В Кабардино-Балкарии создана и организация кабардинцев (Конгресс кабардинского народа - ККН). ККН нацелен на объединение адыгов - кабардинцев, черкесов, адыгейцев, шапсугов. Но механизм интеграции не выработан, и пока эта тенденция реализуется через договор о сотрудничестве. ККН действовал в поддержку абхазского народа. ККН является активным участником политизированной и военизированной организации - Конфедерации народов Кавказа (КИЮ.

В Кабардино-Балкарии достаточно жестко, с очень дозированными элементами демократии осуществляется административное управление. С.правительством этой республики Центр подписал один из первых Договоров о разграничении полномочий, как бы демонстрируя политическую поддержку. Правительство этой республики уже не раз выступало своеобразным стабилизатором ситуации на Северном Кавказе: и в период активизации действий Конфедерации народов Кавказа, и после начала военных действий в Чеченской республике.

В Карачаево-Черкесии тоже ставился вопрос о разделении. В частности, речь шла о выделении пяти моноэтнических республик. Но территории их практически перекрывают друг друга, и раздел может привести к вооруженным конфликтам. В случае раздела могут обостриться противоречия между карачаевцами и казаками. Попытки черкесов соединиться с кабардинцами и адыгами Адыгеи могут породить новые противоречия. Поддерживает идею разъединения Карачаево-Черкесии основная национально-политическая организация в Адыгее <Адыге Хасе>. Свои организации имеют в республике абазины (<Адгырла>) и казаки, которые тоже выступали за создание казачьей автономии и выход из КарачаевоЧеркесии. В середине 90-х годов активность практически всех объединений снизилась, а оживление имело место только в связи с событиями в Чеченской республике.

Урало-Поволжье и Сибирь

Зонами этнополитаческого напряжения в Урало-Поволжье в конце 80-х - начале 90-х годов были Татарстан и в известной мере Башкортостан, в Сибири - Саха (Якутия) и Тува.

Татарстан - одна из наиболее высоких по своему социальноэкономическому потенциалу республик Российской Федерации. Это республика с традициями национальных движений. В исторической памяти татар - собственная государственность. В 1989-1993 гг. вроспублике имело место выраженное, достаточно массовое национальное движение. Основной организацией движения был Татарский общественный центр (ТОЩ, затем Всетатарский общественный центр (ВТОЦ). В нем представлено центральное и более радикальное крыло, выступавшее за независимость республики. Еще более радикальной направленностью отличался <ИТТИФАК>. Кроме того, здесь есть и другие татарские организации - <Суверенитет Татарстана>, Батан (Родина), Общество Ш. Марджани (просветительской направленности). Фонд Султан-Галеева и Магариф.

Организации в основном русских, пророссийской направленности - это <Народовластие>, <Гражданский союз>, <Граждане Российской Федерации>. Есть здесь и отделения общероссийских организаций - ДПР, НДР, ДемРоссии и др.

Основная направленность национального движения в период пика активности - за повышение статуса республики, реальный федерализм, максимально возможный по геополитическим условиям. Крайние радикалы выступали за независимость. Но, как показывают социологические опросы, они не пользовались массовой поддержкой. Между тем суверенитет в составе Федерации был желателен для большинства татар и части русского населения*. (Основные идеологемы национального движения, в том числе и в Татарстане, мы обсуждали в гл. 9, где речь шла об этническом самосознании.)

Руководство Татарстана проводило продуманную интегрирующую политику внутри республики, поэтому конституционный, институциональный конфликт с Центром не перерос здесь в межэтнический групповой конфликт. Межэтническое напряжение возникало в период массовых демонстраций национальных татарских объединений и принятия закона о двуязычии, но правительство во главе с М. Шаймиевым демонстрировало умелую тактику сглаживания конфликтности. Несмотря на превалирование татар во властных структурах и очевидное повышение авторитета татарской культуры и языка, на межличностном уровне среди татар и русских сохраняются достаточно благоприятные взаимодействия и возможность развития равностатусных отношений.

Татарстан продемонстрировал мирный вариант решения сложного конституционного конфликта. Как известно, конституция, принятая в республике в 1992 г., фиксировала ее независимость и ассоциированное членство в Федерации. Федеративный Договор республика тогда не подписала.

В феврале 1994 г., после серии переговоров Договор между государственными органами Российской Федерации и республики Татарстан был подписан, благодаря чему основные противоречия были урегулированы. С тех пор развитие отношений на основе подписанного Договора стало называться <Моделью Татарстана>"". Главная проблема теперь - регулирование федеративных отношений, выполнение обязательств.

Элементы институционального конфликта имели место и в Башкортостане. Эта республика подписала федеративный Договор, но на определенных условиях. Конфликтность была снята после подписания Договора о разделении полномочий с федеральным Центром. В Башкортостане башкиры составляют 21% населения, но есть большие русская и татарская общины. Та и другая активно действовали на уровне лидеров национальных объединений. Активность общественных движений к середине 90-х годов снизилась, но лидеры башкир последовательно отстаивают идеи суверенитета.

Конституционные конфликты имели место еще в двух республиках - Соха (Якутии) и Туве. В них в начале 90-х годов активно действовали национальные объединения, особенно якутские. Связано это было с желанием получить больше самостоятельности в рамках Федерации. В конституциях республик, принятых до Конституции РФ 1993 г., было зафиксировано приоритетное право на использование местных ресурсов и законов республик, а в Туве - также право на выход из состава Федерации.

Идеологически тувинские лидеры опираются на государственность до 1944 г. Авторитетная в начале 90-х годов организация <Хостуг Тыва> сейчас уже не пользуется прежней поддержкой. Выразителем национальных идей стало руководство республики.

Тува более чем на 90% - дотационная республика, и осознание этого факта есть и в массах, и в руководстве. Но социальная напряженность здесь велика, поскольку уровень жизни низкий, безработица очень высокая. Недовольство проецируется в национальную сферу, поэтому межнациональные отношения в республике достаточно напряженные.

Саха (Якутия) - одна из самых ресурсообеспеченных республик, но ее территория расположена в крайне сложных условиях Севера. Якуты в советское время, в последнее десятилетие, очень быстро набирали образовательный потенциал. Они располагают более высокой, чем русские, долей интеллигенции, особенно научной и занятой в сфере образования. А в последнее время якуты заметно продвинулись и в сфере бизнеса. Представление о самодостаточности у них широко распространено. В сфере управления на командных позициях их приоритет очевиден. Статус русских в республике изменился.

Благодаря стимулируемой в значительной мере Президентом республики Саха (Якутия) идеологии толерантности и взаимной заинтересованности в равновесии сил здесь поддерживается межнациональное согласие.

Осложнения отношений с Центром из-за доступа к ресурсам (алмазы и др.), из-за права распоряжения ими обостряют ситуацию, особенно в условиях роста безработицы, невыплаты зарплат, несвоевременного предоставления средств на завоз продовольствия.

Обычно межэтнические напряжения мы рассматривали на уровне республик. Но сейчас в России есть и области, где эти проблемы стали не менее актуальными. К ним относятся прежде всего области высокого притока переселенцев, беженцев - Краснодарский край, Ставрополье, Оренбургская область. Ситуация в них требует постоянного внимания этносоциологов и серьезного изучения.

Преимущественно ненасильственные конфликтные действия; единичные не связанные друг с другом случаи этнически мотивированных насильственных действий

Адыгея, Алтайский край, Архангельская область, Бурятия, Забайкальский край, Иркутская область, Калужская область, Камчатский край, Карелия, Кемеровская область, Кировская область, Коми, Курганская область, Курская область, Мордовия, Мурманская область, Новгородская область, Приморский край, Псковская область, Рязанская область, Тверская область, Тульская область, Удмуртия, Чувашия, Ярославская область

Отсутствие зафиксированных конфликтных действий либо несколько онлайн-действий; отсутствие доказанного насилия по этническому признаку

Амурская область, Белгородская область, Брянская область, Вологодская область, Еврейская АО, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Калининградская область, Калмыкия, Карачаево-Черкесия, Костромская область, Красноярский край, Магаданская область, Марий Эл, Ненецкий АО, Оренбургская область, Орловская область, Пензенская область, Республика Алтай, Сахалинская область, Северная Осетия, Смоленская область, Тамбовская область, Тува, Тюменская область, Ульяновская область, Хакасия, Чечня, Чукотка, Якутия, ЯНАО

Анализ межэтнической напряжённости в регионах России

Российское общество остается расколотым в социальном, идеологическом, культурном и национальном отношении. В 2013г. проблема межнациональных отношений вышла на первый план. Массовые волнения в Пугачеве, Бирюлево и других городах показали, что одной только пропагандой дружбы народов невозможно преодолеть межнациональную рознь.

На смену проблеме сепаратизма пришла новая угроза – рост ксенофобии и связанных с нею экстремистских идеологий. В настоящее время рост межэтнической напряжённости констатируется всеми опрошенными экспертами, и очевидно, что необходимо обстоятельное изучение данного феномена и долгая работа по снятию напряжённости и предотвращению конфликтов.

Проведенный нами мониторинг открытых источников показал, что в общей сложности с 1 сентября 2013г. по 20 марта 2014г. в России произошло 570 этнически мотивированных конфликтных действий различной степени интенсивности (от размещения ксенофобного контента в интернете до массовых столкновений с применением оружия и смертельными исходами). Можно прогнозировать: если эффективность государственной национальной политики останется на столь же низком уровне, межэтническая напряжённость в обществе будет расти, а география конфликтов – расширяться.

Протестные настроения, вызванные социально-экономическими проблемами, несовершенством политической системы, коррупцией, все чаще выражаются в форме национализма, в том числе радикального. Между тем федеральный центр фактически перекладывает ответственность на регионы и муниципалитеты, требуя от них не допускать проявлений ксенофобии. На местах поставленную задачу считают трудновыполнимой. Показательна ситуация, когда на введенную в субъектах РФ должность ответственного за межнациональные отношения нет соискателей.

Проблема требует глубокого изучения и гибкого реагирования на вызовы, которые имеют глобальный характер. Общемировой тренд – демографическое давление бедного аграрного Юга на индустриальный и более богатый Север – повторяется и в России. Глобальная исламизация непосредственно влияет на этнокультурную ситуацию в российских регионах, причем не только мусульманских.

Трансграничность и оперативность интернет-СМИ и блогосферы лишают чиновников на местах возможности «замять» межнациональный конфликт или подать его как бытовой. Избежать нагнетания ситуации и перерастания ее в социальный взрыв можно только грамотными решениями, принимаемыми с учетом общественных настроений.

Русский марш-2012

Основные факторы межэтнической напряжённости

Эксперты выделили следующие факторы межэтнической напряжённости:

• неконтролируемая миграция;
• социально-экономическая депрессия, приводящая к «поиску виновных» и ксенофобии;
• отсутствие внятной национальной политики;
• связанная с предыдущей проблема неосведомлённости населения о реальной ситуации и отсутствие культуры межнационального общения;
• противостояние элит и кланов на фоне высокого уровня коррупции и массовой бедности в ряде национальных республик;
• низкая ответственность СМИ, зачастую раздувающих конфликты;
• распространение радикального ислама и активность других государств.

Большинство перечисленных факторов являются общими, некоторые имеют региональную специфику. Рассмотрим подробнее некоторые проблемы, имеющие отношение к росту межнациональных конфликтов.

Изменение соотношения этнических групп

Эксперты отмечают, что увеличение численности той или иной некоренной этнической группы необязательно является фактором напряжённости, однако нерегулируемая миграция ведет к росту преступности, вытеснению местного населения из ряда сфер деятельности, что, разумеется, вызывает у него негативную реакцию. В этих условиях наиболее острая ситуация сложилась в южных регионах.

Фото: Константин Чалабов / РИА Новости

Также в группу риска входят регионы и отдельные города с высоким уровнем жизни, независимо от географического положения (Москва, Петербург, Тюменская область, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий округа и т.д.), привлекательные для образовательной миграции регионы (Томская и Новосибирская области, Приморский край), «транзитные регионы» (Ставропольский край, через который миграционный поток направляется в Центральную Россию).

В качестве позитивного примера эксперты называют Калужскую область, где, несмотря на высокий приток мигрантов, пока не наблюдается обострения межнациональных отношений. Это объясняется в первую очередь обособленным проживанием гастарбайтеров в специально созданных рабочих городках.

Таким образом, в условиях недостаточно эффективной государственной политики изменение численного соотношения этнических групп в региональном социуме можно считать фактором роста напряжённости.

Проблема «титульных этносов»

В целом эксперты не считают, что статус титульного этноса в субъекте Федерации обязательно является фактором напряжённости, в то же время отмечают проблемы, связанные с вытеснением представителями титульного этноса представителей других народов, в первую очередь русских, из государственных и муниципальных органов власти в ряде республик, прежде всего в Татарстане и Якутии. В Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии, где титульными являются два этноса, один из них, по мнению экспертов, находится в ущемленном положении.

В то же время почти единогласно эксперты отметили, что такой процесс, как занятие отдельных ниш в бизнесе определёнными этническими группами, хоть и имеет место, но конфликтогенным фактором не является и носит естественный характер. Единственным исключением может являться Москва, но это вызвано крайне высокой миграционной динамикой.

Этническая преступность

По мнению некоторых экспертов, преступность – понятие наднациональное, вызванное социально-экономическими, а не этническими факторами. Ставится под вопрос сам термин «этническая преступность», так как его чёткой дефиниции пока нет. Есть мнение, что корректнее говорить о «мигрантской» преступности.

Половина опрошенных экспертов, однако, полагают, что феномен этнической преступности существует и является фактором роста межнациональной напряжённости. Москву отдельно отмечают как регион с самым высоким уровнем этнической преступности и как город с максимальной вероятностью образования гетто. Ситуация обусловлена колоссальным уровнем внутренней и внешней миграции в российскую столицу при отсутствии эффективного контроля за приезжими со стороны правоохранительных органов. Отдельно эксперты выделяют преступные сообщества, объединяющие выходцев из Средней Азии и Чеченской республики.

Этнический национализм

Национализм в его радикальных проявлениях является существенным фактором роста межэтнической напряжённости, причём как русский национализм, так и национализм этнических меньшинств.

Массовое задержание мигрантов сотрудниками полиции в ходе проверки на овощной базе в Западном Бирюлево.

Русский национализм более характерен для Москвы, Петербурга, юга России. Ситуативные проявления ксенофобии возникали также в относительно спокойных регионах: Карелии (Кондопога), Свердловской (Сагра), Нижегородской (Арзамас) и Саратовской областях (Пугачев).

Как отметил один из респондентов, популярными являются не националистические организации, а националистические идеи, а носителями данных идей часто становятся подростки, не имеющие опыта общения с представителями других народов.

Национализм этнических меньшинств характерен для национальных республик (где он приобретает форму шовинизма «титульного этноса»), а также для молодых представителей ряда диаспор. В ряде республик бытовой национализм сочетается с этноцентризмом местных элит. Для таких регионов актуален сепаратистский дискурс.

Одним из факторов роста националистических настроений в Краснодарском крае экспертами, в числе прочего, названы неуместные публичные высказывания представителей региональной власти.

Отдельно эксперты выделяют депрессивные регионы, рост национализма в которых неизбежен и закономерен, независимо от национального состава населения.

Перспективы протестов с этнической риторикой

Эксперты прогнозируют, во-первых, этнизацию бытовых и социальных конфликтов, во-вторых, политизацию этнических конфликтов, а также рост протестов, связанных с этнической тематикой, и формирование приезжими своих организаций.

Общее мнение – рост этнически мотивированных протестов не связан исключительно с этничностью, среди факторов можно указать следующие: распространение радикального ислама; пассивность федерального центра и попытки влияния на национальные регионы со стороны других государств; стремительная урбанизация северокавказского населения и его отток в Центральную Россию; усиление конкуренции за рабочие места между коренным населением и приезжими. Стоит обратить внимание на рост активности политических организаций, эксплуатирующих этническую проблематику (в том числе в ходе избирательных кампаний) с целью повышения популярности.

Проблемные аспекты государственной национальной политики

Отсутствие системной федеральной политики лишь отчасти компенсируется региональной политикой, к тому же достаточно эффективная региональная политика реализуется далеко не везде. В подавляющем большинстве спокойных регионов конфликтов не происходит в силу естественных причин (мигранты не проявляют интереса из-за отсутствия возможностей заработка, когда регион удалён и небогат) либо отсутствия событий, способных послужить детонаторами.

Сотрудники полиции задерживают участников беспорядков во время «народного схода» в московском районе Бирюлево. Местные жители в районе Бирюлево Западное в Москве требуют найти убийц Егора Щербакова.

Некоторые эксперты отмечают заинтересованность властей ряда национальных республик в поддержании определенного уровня межэтнической напряжённости. Для элит этих регионов национальная карта является одним из козырей в торге с Москвой.

Ужесточение законодательства не свидетельствует о системности государственной политики, разработка которой началась лишь после того, как на данную сферу обратил внимание Президент Российской Федерации Владимир Путин.

Неспособность органов региональной власти разобраться со строительными компаниями, которые сильнее всего заинтересованы в притоке мигрантов, респонденты характеризуют как один из самых явных показателей неэффективности государства.

К регионам с неэффективной национальной политикой отнесены Краснодарский и Ставропольский края, Москва. Относительно Москвы и Московской области прозвучало мнение, что этническая тематика не столько присутствует объективно, сколько искусственно создаётся. В большинстве русскоязычных краев и областей власти на межэтнические вопросы чаще всего реагируют постфактум.

Среди регионов с успешной национальной политикой эксперты назвали Саратовскую, Оренбургскую области, Мордовию, Чувашию.

Весьма спорен тезис относительно благополучия ситуации в Чечне: эффективность национальной политики и межэтническая стабильность вызваны, во-первых, авторитарным стилем управления, во-вторых, вытеснением в результате известных событий нечеченского населения из республики и превращением её в моноэтнический субъект.

Регионы в «группе риска»

Как отмечают эксперты, наиболее угрожающая межэтническая ситуация по совокупности причин сложилась в Москве, Московской области, Петербурге, на Северном Кавказе и в Поволжье.

Большинство экспертов единогласно выделяют в качестве одного из самых проблемных регионов Дагестан. Кроме него, регионами с очень сложной ситуацией названы Чечня и Ингушетия (катализатор – многолетний территориальный конфликт), Кабардино-Балкария (конфликт между тюркскими и кавказскими народами), а также Калмыкия (конфликт между ногайцами и калмыками). Эксперты прогнозируют снижение актуальности темы «геноцида черкесского народа», педалируемой рядом организаций.

«Тлеющий» Северный Кавказ оказывает негативное влияние на близлежащие регионы, в первую очередь на Ставрополье и Ростовскую область, где проблема межнациональных отношений становится все более острой.

Если напряжённость в регионах Южного федерального округа (Волгоградская, Ростовская области, Краснодарский край и др.) обусловлена близостью Северного Кавказа, то Поволжье эксперты характеризуют как «самостоятельный очаг напряжённости».

К «зоне риска» отнесены также несколько регионов Сибири и Дальнего Востока.

Участники акции «Наш ответ Курбан-Байраму» в Москве. Представители и сторонники нескольких националистических сообществ планируют пройти маршем от станции метро «Пражская» в сторону Бирюлево.

Сибирь и Дальний Восток

Сибирь и Дальний Восток традиционно воспринимаются как наиболее спокойные в межэтническом отношении территории. В то же время, по мнению ряда экспертов, серьезным дестабилизирующим фактором в Сибири может стать распространение радикального ислама среди приезжих.

Тюменская область, ХМАО и ЯНАО находятся в потенциальной зоне риска (по причине большого притока мигрантов-иностранцев и граждан России из других регионов), однако эксперты не оценивают ситуацию там как угрожающую по нескольким причинам: богатство региона, позволяющее нивелировать социальные риски; традиционно многонациональный состав (первыми специалистами, приехавшими развивать нефтедобычу, были выходцы из Азербайджана, Башкирии, Татарстана и т.п.); целенаправленная национальная политика властей.

Вместе с тем в ХМАО и ЯНАО уже отмечается рост влияния криминализированных кавказских диаспор, которые не только постепенно вытесняют русскоязычное население, но и вступают в конфликты с мигрантами-азиатами.

Некоторая межэтническая напряжённость присутствует в национальных республиках Сибири и Дальнего Востока, однако носит более сдержанный характер, нежели в Поволжье или на Северном Кавказе, имеет характер не прямого противостояния, а скорее постепенной этнизации органов власти.

Очень серьёзной проблемой является присутствие мигрантов и сезонных рабочих из Китая, которое несколько сглаживается размерами территории (более существенным фактором напряжённости эксперты называют кучность проживания), но остаётся существенным риском. Причём Китаю даже выгодно негативное отношение жителей Дальнего Востока к мигрантам из Средней Азии, так как оно позволяет расширить зону проникновения китайцев.

3. Очевидно наличие основных центров межэтнической напряжённости, и, судя по всему, региональная власть в них не сможет справиться с угрожающей ситуацией своими силами.

4. Наиболее острая межэтническая ситуация сложилась в нескольких регионах, однако любой конфликт на национальной почве в столице автоматически повышает уровень ксенофобии в целом по стране.

5. Во многих регионах межнациональная напряженность носит латентный характер и может вылиться в стихийный протест под влиянием резонансного преступления с участием приезжих.

6. Все чаще этнически окрашенными становятся конфликты, причины которых следует искать не только в межнациональной, но и в социально-экономической и политической сферах. В пользу этого говорит, в частности, тот факт, что почти все массовые этнически мотивированные протесты местного населения в последние годы случались в неблагополучных городах (Пугачев) или районах (Бирюлево).

7. Распространение радикального ислама повышает вероятность конфликтов даже в тех регионах, где представители разных национальностей мирно сосуществуют (Татарстан).

Сотрудники полиции в оцеплении возле торгового центра «Бирюза» в московском районе Бирюлево.

8. Причина межнациональных конфликтов заключается также в культурной изоляции мигрантов, что ведет, с одной стороны, к неадекватному поведению выходцев с Кавказа и из Средней Азии, с другой – к формированию образа врага-мигранта в сознании русской молодежи. Отдельной проблемой является низкий уровень информированности населения: как о других этносах, так и о тематических мероприятиях, целью которых является их сближение.

9. На федеральном уровне национальная политика фактически отсутствует, в регионах же губернаторы и мэры реагируют на проблемы ситуативно и постфактум. Общепринятых эффективных моделей предотвращения межэтнических угроз до сих пор не создано. В то же время развитие средств массовой коммуникации повышает требования к скорости и публичности реакции власти, и это необходимо учитывать.

10. В настоящее время государство в сфере урегулирования межнациональных конфликтов пока лишь усиливает карательную функцию, эффективность которой спорна. Карательные меры применяются интенсивно, но беспорядочно, а понятие «экстремизм» трактуется произвольно. В отдельных регионах за относительно безобидные записи в социальных сетях выносится большое число обвинительных приговоров, что вызывает возмущение граждан. В итоге относительно спокойная ситуация становится напряжённой.

11. В результате отсутствия общей практики правоприменения за одни и те же правонарушения в разных регионах применяется разная мера наказания. Отсутствует единый стандарт реагирования должностных лиц на инциденты в межэтнической сфере, что приводит либо к попыткам их замалчивания, либо к неуместным высказываниям, которые лишь провоцируют межэтнические конфликты.

12. Анализ межэтнических конфликтов в регионах показывает, что их число заметно снижается при высокой динамике политико-экономических процессов. Так, в период Олимпийских игр и политического конфликта на Украине число конфликтов существенно уменьшилось.

13. Принцип субсидиарности можно реализовывать, передавая часть полномочий и ответственности общественным советам при органах власти и мотивируя их к участию. Подобная «стратегия вовлечения» позволит наладить сотрудничество в том числе с умеренными националистами и выиграть «борьбу за молодёжь».

14. В отсутствие государственной политики «активного вмешательства» идеологический вакуум интенсивно заполняется различными организациями, в том числе исповедующими деструктивные, антисоциальные идеи. Необходимо помнить, что националистические идеи носят во многом абстрактный характер, поэтому одна лишь борьба с организациями не даст желаемого эффекта. Вовлечение молодёжи в регионах в общественно полезные проекты становится не благим пожеланием, а жизненно необходимым средством снижения риска спонтанных социальных извержений.

Центр изучения национальных конфликтов (ЦИНК) 6 октября опубликовал второй рейтинг межэтнической напряженности в регионах России. Полная версия размещена на сайте "Клуб регионов".

В число регионов с очень высокой напряженностью попали Москва, Республика Дагестан и Ханты-Мансийский АО. Высокую напряженность эксперты ЦИНКа зафиксировали в Краснодарском крае, Республике Крым, Татарстане, Санкт-Петербурге, Саратовской области,Ставропольском крае и Челябинской области. Остальные субъекты РФ поделены на зоны со средней, низкой и очень низкой межэтнической напряженностью.

По подсчетам экспертов, число зафиксированных этнически мотивированных конфликтных действий и ситуаций по сравнению с периодом первого исследования , уменьшилось на 35%. По их мнению, украинский кризис сплотил российское общество, отодвинув на задний план такие острые проблемы, как неконтролируемая среднеазиатская и кавказская миграция и этническая преступность. В этой связи. говорится в документе, серьезная озабоченность национальным вопросом, демонстрируемая федеральным центром в конце 2013г. – начале 2014г., сменилась успокоенностью.

При этом, как указывают исследователи, несмотря на снижение числа межэтнических конфликтов, принципиально этноконфессиональная ситуация не изменилась: среднеазиатская миграция постепенно становится одной из наиболее острых проблем, этническая преступность остается предметом ожесточенных дискуссий, экспансия радикального ислама остается мощным дестабилизирующим фактором.

В исследовании сообщается, что в большинстве регионов с непростой этноконфессиональной ситуацией отсутствует внятная национальная политика, местные власти устраняют "симптомы", а не "причину болезни".

В рамках составления рейтинга было опрошено около 70 экспертов. Часть из них предпочли не афишировать свое участие в исследовании. В этот раз ЦИНК сделал больший акцент на экспертных оценках из регионов, поскольку федеральные эксперты не всегда могут характеризовать события во всех регионах одинаково подробно.

Научный руководитель проекта Иван Жуков подчеркнул , что выводы любого подобного исследования носят в определенной степени приближенный характер. По его словам, по-настоящему полную картину межэтнических отношений даст полномасштабное исследование: социологическое, сочетающее качественные и количественные методы, психосемантическое.

Отметим, данные первого рейтинга ЦИНКа не совпали с результатами исследований Института этнологии и антропологии РАН. Его директор Валерий Тишков раскритиковал способ составления рейтинга ЦИНКа.

В большинстве национальных регионов Восточной Сибири и Дальнего Востока отношения между русским населением и титульной этнической группой вполне благополучны. Фото im.kommersant.ru

Исследование уровня межэтнической напряженности в регионах России провели сотрудники ЦИНКа и «Клуба Регионов» в период с апреля по сентябрь 2014 года

В этом году регионы Восточной Сибири и Дальнего Востока не попали в зоны риска по результатам исследования уровня межэтнической напряженности в регионах России, которое провели сотрудники ЦИНКа и «Клуба Регионов» в период с апреля по сентябрь 2014 года.

Это еще не означает отсутствия каких бы то ни было проблем в сфере межнацотношений.

Дальний Восток – макрорегион, более тяготеющий к Азии, чем к Европе, и в силу географической удаленности сдержанно реагирующий на события в европейской части РФ. Регион крайне обширен и разнообразен: в его состав входят образованные как по национальному принципу республики, автономные округ и область, так и по территориальному – области и края.

Во многих регионах Дальнего Востока социальные процессы жестко подчинены экономическим, а именно – добыче того или иного продукта (нефть, газ, рыба и т.д.), что, соответственно, снижает вероятность значительных конфликтов. Немногочисленное население, дисперсное проживание также снижают, но не ликвидируют риск межэтнических конфликтов.

В большинстве национальных регионов Восточной Сибири и Дальнего Востока отношения между русским населением и титульной этнической группой вполне благополучны (небольшая численность коренных малочисленных народов Севера, их компактное проживание, давние традиции совместной жизни, межнациональные браки, отсутствие исторических сложившихся претензий друг к другу, наличие общих проблем). Отсутствие болезненных исторических тем приводит к тому, что юбилеи вхождения регионов в состав России не приводят к дискуссиям либо конфликтам.

В то же время отмечается наличие некоторой напряженности в Бурятии, Туве, Якутии, Республике Алтай (относится к Западной Сибири, но во многих отношениях ближе к республикам Восточной Сибири и ДФО). К основным факторам, негативно влияющим на ситуацию, экспертами отнесены слабое социально-экономическое развитие, бедность, отсутствие либо банкротство имевшихся предприятий (Бурятия, Тува и пр.).

Именно бедность населения обусловливает неприязнь к приезжим и недовольство предоставлением последним любых преференций (даже незначительных). В Туве отмечается довольно высокий уровень претензий, носящих исторический характер, а также склонность трактовать события (преступления, кадровые назначения, победы в конкурсах) именно в контексте этнической принадлежности человека.

Стоит учитывать, что и в Туве, и в Якутии в 1990-е гг. происходили межэтнические конфликты, формирование региональных этнократий и выдавливание русского населения, поэтому неудивительно, что в настоящее время многие решения воспринимаются сквозь призму межэтнических отношений, сохраняется ожидание конфликта.

Для Бурятии, Тувы, Якутии и Республики Алтай характерны взаимные претензии представителей разных этнических групп по поводу кадровой политики региональной власти, в Республике Алтай данные претензии высказываются наиболее часто. О Якутии как регионе с наличием межэтнической напряженности говорили в первую очередь эксперты не из Якутии, а из других субъектов ДФО.

Эксперты из регионов Дальнего Востока чаще, чем другие, отмечали в качестве основного фактора межэтнической напряженности экономическое неблагополучие, которое уже приводит к оттоку не только русского, но и квалифицированного коренного населения. Отток жителей усугубляется нарастающим притоком мигрантов.

Миграция в регионы Дальнего Востока началась с некоторым опозданием и не с такой интенсивностью, как в европейской части страны, однако в настоящее время начинает вызывать аналогичные проблемы. Характерным для дальневосточных и восточносибирских регионов является небольшой масштаб северокавказской миграции и значительный – среднеазиатской. Приезд гастарбайтеров связан, как правило, с большими инфраструктурными и строительными проектами, которые разворачиваются в нескольких регионах (в основном в Приморском крае), нарастание межэтнической напряженности коррелирует с ростом числа новых проектов.

В основном напряженность связана с выходцами из Средней Азии, а не Китая. Выступления гастарбайтеров и конфликты в их среде часто связаны с плохими условиями труда и дефицитом рабочих мест. Прямой же конкуренции за рабочие места с местным населением в настоящее время не наблюдается по причине занятия разных ниш на рынке труда, однако настороженность в отношении мигрантов растет. Последнюю усиливают рост преступности и конфликтов между самими гастарбайтерами, спровоцированные межгосударственными конфликтами в Средней Азии.

Нарастание миграции (особенно из Средней Азии) приводит к росту числа бытовых конфликтов, что отодвигает на второй план проблемы взаимоотношений русского и титульных этносов.

Этнократизация власти в республиках уже практически завершена, и началась внутриэлитная борьба между отдельными группировками, сформированными, как правило, по земляческому принципу (выходцы из одного района). Соответственно, приходя к власти, один клан начинает вытеснять другие, и межэтнические отношения могут играть здесь второстепенную роль: представитель титульного этноса может вытеснить как русского, так и представителя своего же этноса, принадлежащего к другому клану.

Эксперты из Бурятии выразили озабоченность сломом прежней системы этнического баланса в органах власти, а также назначением «варягов», начинающих «кадровые чистки». Зачастую распределение при голосовании носит этнический характер (это характерно для Тувы).

Снижение количества и остроты конфликтов сопровождается консервацией управленческих структур и закреплением кумовства, носящего ярко выраженный клановый характер. Основным фактором отъезда русского (а также части квалифицированных представителей титульного) населения становится социально-экономическая неустроенность и проблемы с трудоустройством (получением адекватного квалификации места). Отток специалистов создает в том числе языковую проблему, что особенно характерно для Тувы: нехватка учителей-носителей русского языка приводит к тому, что молодые тувинцы просто не могут разговаривать на русском, что, в свою очередь, является одним из факторов конфликтности.

Несколько выделяется на фоне даже остальных труднодоступных регионов Чукотский автономный округ, на территории которого фиксируется почти полное отсутствие преступности и прочих социальных девиаций (включая межэтнические конфликты). Объясняется это изолированным положением Чукотки, низкой транспортной доступностью, приграничным статусом, суровым климатом и, как следствие, отсутствием миграции в привычном понимании. Единственный фактор напряженности, сближающий Чукотку с остальными субъектами РФ, – интернет-активность базирующихся за пределами региона групп, провоцирующих конфликты.

В отношении Восточной Сибири и Дальнего Востока эксперты отметили отсутствие внятной государственной политики по ряду направлений, в частности по привлечению рабочих-мигрантов. Высказано недоумение неравномерностью распределения квот между приезжими рабочими из Китая (которых не всегда пускают из-за нехватки квот) и Средней Азии (которые въезжают беспрепятственно). По мнению опрошенных экспертов, целесообразно предоставлять квоты рабочим именно из КНР, так как последние, не зная языка и не желая оставаться, уезжают после окончания срока работы, в отличие от мигрантов-среднеазиатов.

Отмечено также, что вложения в титульный этнос без соответствующих программ привели не к развитию традиционного сельского хозяйства, а к покупкам недвижимости и появлению спекулятивного капитала среди представителей титульных этносов; непродуманная политика в отношении малых коренных народов в сфере традиционных промыслов (рыболовство) иногда вызывает конфликты; клановость (улусность) при распределении должностей привела к вытеснению квалифицированных специалистов и оттоку населения.

Справка

Центр изучения национальных конфликтов (ЦИНК) – независимая российская исследовательская организация. Центр занимается мониторингом и анализом межэтнических и межконфессиональных конфликтов в России и мире, а также изучением смежных проблем. Основан в 2013г. Главным исследовательским проектом ЦИНКа сегодня является Рейтинг межэтнической напряженности в регионах России «Гроздья гнева», выпускаемый совместно с федеральным информационным агентством «Клуб Регионов». В исследовании принимают участие ведущие российские эксперты в сфере межнациональных отношений, миграции, демографии. Рейтинг выходит дважды в год.