Человек прошел процесс сложной биологической, культурной и социальной эволюции. Сущностным его признаком является деятельность, предполагающая осознание личностных и общественных потребностей, выдвижение целей и их реализацию. В разнообразных видах деятельности оттачивается преобразующее мастерство человека, углубляется познание окружающего мира и самого себя, происходит развитие науки, техники, технологии.
Человек создает все богатства цивилизации, но и сам оказывается в зависимости от них, сталкиваясь с обостряющимися глобальными проблемами. На первый план выходят осознание и практические шаги к сохранению и развитию главного — духовной культуры человека и общества, представлений о пользе, истине, добре, красоте, справедливости. В понимании высших ценностей раскрывается глубинная сущность человека и общества, очерчиваются их взаимоотношения, выявляется смысл бытия.
Сущность человека
Совокупность особенностей и признаков, отличающих его от других живых существ, называют природой человека. Перечень таких особых качеств может быть бесконечно длинным. К разуму, труду, языку, морали часто добавляют свободу, духовность, веру, воображение и фантазию, смех, осознание своей смертности и многие другие свойства и качества. Основное качество человека, его «глубинное ядро» называется сущностью человека. Рассмотрим некоторые сущностные определения человека.
Общественное животное. Так назвал человека древнегреческий философ Аристотель (384-322 до н.э.), который считал, что свою сущность человек реализует только в социальной жизни, вступая в хозяйственные, политические, культурные отношения с другими людьми. При этом не только человек является продуктом общества, но и общество является продуктом деятельности человека.
Человек разумный. Это определение также восходит к Аристотелю. Человек, по его мнению, выделен из царства животных своей способностью логически мыслить, осознавать себя, свои потребности и мир вокруг. После появления биологической классификации Homo sapiens стало стандартным обозначением современного человека.
Человек созидающий. Животное создает нечто в соответствии с программой, заданной инстинктом (например, паук плетет сеть), а человек способен творить нечто совершенно новое по программам, созданным им самим. Человек активно производит, созидает, причем его деятельность целенаправленна, имеет ценностный смысл. В этом понимании человек стал человеком, когда сделал первое орудие труда.
Человек играющий. Без игровых компонентов не обходится ни один вид культурной деятельности — правосудие, война, философия, искусство и т.д. Не только труд сделал человека человеком, но и свободное игровое время, где он мог реализо-вывать фантазии, развивать воображение, создавать художественные ценности, общаться, добровольно принимать общие правила.
Человек религиозный. Человек обладает способностью придавать окружающим явлениям священный смысл, наделять их особым значением, верить в сверхъестественное. Все известные общества, включая самые примитивные, обладают теми или иными системами верований.
Некоторые теории усматривают ущербность, недостаточность человека. Немецкий философ Фридрих Ницше (1844- 1900) называл его больным животным , подчеркивая слабость человека, его безынициативность, стадность, потребность в подчинении и ложных идеалах. Историю общества Ницше рассматривал как постепенное вырождение человека. Некоторые обществоведы говорят о неразумности человека, так как его поведение приводит к уничтожению среды обитания, накоплению оружия, перенаселению, техногенным катастрофам.
Природа человека настолько многогранна, что необходимо говорить о принципиальной неопределенности и неопределимости человека. В этом отношении лучше всего обрисовал сущность человека Федор Михайлович Достоевский (1821- 1881): « Человек есть тайна...»
Развитие взглядов на сущность человека
Человек как мыслящее и деятельное существо зародится и развивался в единстве с другими людьми, будучи членом общества. Вне общества невозможны существование и развитие человека, удовлетворение ею материальных и духовных потребностей. Но каждый человек и любое общество в целом живут не только но социальным законам. Они выросли из природы, являются ее частью, подчиняются ее законам, должны заботиться о ее сохранении. Согласование, единство, гармония социального и природного начал выступают непреложными законами существования человека и общества.
Понимание смысла человеческой истории, современного состояния общества и перспектив его дальнейшей эволюции невозможно без проникновения в сущность, природ}" самого человека.
Человек изучается различными науками: биологией, антропологией, физиологией, медициной, психологией, логикой, политологией, этикой, экономикой, юриспруденцией и др. Но ни одна из них в отдельности, ни их сумма не могут определить сущность человека как особого представителя природы, мира, Вселенной. Сущность выявляется путем анааиза и обобщения всех главных сторон, аспектов человеческого существования. Вот почему проблема человека предстает как одна из основных, если не центральная проблема, существующая на протяжении всей истории мировой философской и социологической мысли. Особен но она актуализируется в переломные периоды развития общества, когда наиболее остро встает вопрос о смысле существования как общества, так и каждою человека. Именно такой период переживает сегодня отечественная история.
Мыслители Древней Индии представляли человека частью космоса, связанной с ним и телесно, и духовно, подчиняющейся общим законам, диктуемым мировым разумом (брахманом). Человек, его душа покоряются порядку круговорота жизни (сансара), закону воздаяния (карма). Для великого китайского мыслителя Конфуция развитие человека определялось божественным небом , направляющим нравственность людей по пути гуманности, уважительности, почтительности, справедливости, выполнения требований этикета и т. п.
Многие философы Древней Греции и Древнего Рима связывали жизненный путь человека с космическим предопределением. Уделом человека считалось покорение мировому порядку вещей. Наиболее отчетливо фаталистические идеи звучали в философских трудах стоиков (Зенон, Сенека, Марк Аврелий). Поворот к познанию собственной сущности человека связывают с идеями софистов. Их представитель Протагор заявил, что «человек есть мера всех вещей». Сократ провозгласил принцип «познай самого себя».
В древности намечались разные подходы к пониманию соотношения телесной и духовной природы человека. Если на Востоке тело и душа человека считались органично связанными, например, духовное развитие предполагало специальные физические упражнения, режим жизни и проч., то в Древней Греции душа и тело рассматривались как особые формы бытия. По Платону, душа человека бессмертна, она обитает в мире идей, на определенный период поселяется в теле, а после смерти тела возвращается в идеальную обитель. Аристотель пытался «примирить» обе сгоро-
ны человеческого бытия, объявив человека «разумным животным».
В условиях средневекового господства религии человек рассматривался как особое существо, созданное «по образу и подобию» Бога, возвышенное над миром и наделенное свободой воли (Августин Блаженный, Фома Аквинский). Но человек, пользуясь свободой воли, допускает прегрешения, и греховный человек должен постоянно заботиться о предстоящем высшем суде, рассматривая свое земное существование как временное, не главное, как всего лишь подготовку к идеальной вечной жизни. Подчинение Божественному закону объявлялось необходимой формой общественной жизни.
Эпоха Возрождения поставила вопрос о собственной значимости, самоценности человеческою бытия, его телесной и духовной красоте, творческом предназначении (Н. Кузанский, М. Мон- тень).
Новое время вывело на первый план философских рассуждений познавательные способности человека (Ф. Бэкон, Р. Декарт). Разум человека, наука рассматривались как главные двигатели общественного прогресса.
Идеологи Просвещения (Вольтер, Д. Дидро) связывали воедино разум и мораль человека, вывели на первый план гуманистический подход в разрешении общественных затруднений.
В немецкой классической философии человек стал центральным объектом изучения. И. Кант пытался утвердить человека в качестве независимого начала, источника собственной познавательной и практической деятельности. Исходным принципом его поведения в обществе считалось врожденное нравственное повеление — поступать таким образом, чтобы поступки человека могли служить эталоном всеобщего законодательства. В философии Г. В. Ф. Гегеля человек подчинен действию всеобъемлющего абсолютного разума , диктующего законы природе и обществу. Л. Фейербах утверждал самоценность бытия человека как природного существа, направляемого любовью к другим людям.
Однако уже в то время осознавались опасности, связанные с некритическим отношением к росту возможностей познания, науки. Сущность человека начала связываться с иррациональными, «внеразумными» факторами: волей к жизни (А. Шопенгауэр); волей к власти (Ф. Ницше); жизненным порывом (А. Бергсон); интимно-мистическим самопознанием (Ж. Жильсон, Ж. Маритен, Ж. П. Сартр); неосознаваемыми инстинктами (3. Фрейд); и др.
Марксизм (К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин) вывел на первый план социально-экономическую, классовую сторону человека. Экономическое положение человека в обществе, определяемое в первую очередь формой собственности на средства производства, объявлялось определяющим и социальных, политических, духовных пристрастиях личности. Смысл жизни человека виделся в отстаивании определенных классовых интересов, служении идеалам социализма и коммунизма.
В истории русской философии выделяются два основных подхода к проблеме человека. Первый подход имеет материалистическую и революционную направленность, связано с идеями радикального преобразования русской действительности (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский). Второй подход обладает религиозным характером, нацелен на совершенствование мира в соответствии с идеалами христианства (Ф. М. Достоевский, Л. II. Толстой, В. С. Соловьев, II. А. Бердяев). В современных условиях философия шцет варианты объединения усилий разных философских воззрений на природу человека и его взаимосвязей с обществом с целью определить наиболее эффективные стратегии выживания человечества перед лицом глобальных угроз — экологических, нравственных, военных и т. п. Волнующими являются проблемы космической, вселенской сущности человека и человечества. В связи с этим возрастает внимание к научным исследованиям антропосоциогенеза.
Человек как «совокупность общественных отношений»
Габитус (Habitus) объединяет наиболее важные характеристики человека. А именно: 1) состояние и положение (в обществе, семье, на производстве и т.д.), 2) свойства характера и личности, 3) внешний облик и 4) «обыкновения», то есть «вредные» и «любимые» привычки. Habitusanimi означает душевный склад, включающий такие свойства, как интеллект, воля, аффективностъ, эмоциональность, сензитивность, направленность сознания. Вот это все, входящее в габитус человека, и составляет «совокупность общественных отношений», если понимать последние не как некую абстракцию, а как реалии человеческой жизнедеятельности и его уникального бытия.
Попробуем проиллюстрировать сказанное с довольно неожиданной, но весьма наглядной стороны. Так, А.Дюрер, разрабатывавший метод морфологического анализа при помощи моделирования рисунков, снабженных диаграммами наружных деталей (как и Леонардо да Винчи), всегда принимал во внимание, кого он рисует, то есть какими социальными качествами наделен человек, которого он так тщательно изображал. Леонардо да Винчи экспериментировал от обратного. В своих эскизах он пробовал: 1) рисовать анатомические особенности той или иной части тела по аналогии с таковыми у животного; 2) перенести на тело живого человека данные, полученные при анатомическом препарировании трупа. Но эти опыты его не увенчались успехом: в первом случае получалось какое-то подобие кентавра; во втором - из живого человека улетучивался дух. А вот античные торсы, создававшиеся на реальных психосоматических особенностях человека, могут служить морфологической моделью не только для современных анатомов, но и для психосоматиков.
Картина Г.Гольбейна (младшего) «Костюм женщин из Базеля. Мещанка» (1524 г.) для нас особенно интересна тем, что приводит к одному из аспектов социологии человека (в общей проблеме психосоматики), а именно - к активному формированию телесных форм разными народами и этносами. Для картины Гольбейну действительно позировала мещанка из Базеля, и мы видим, как сильно одежда стягивает талию натурщицы, поднимает и сдавливает ее груди. Одежда чрезвычайно усиливает контраст между развитием нижней части тела и развитием грудной клетки и подчеркивает другую особенность тела женщины - узость плеч. Если мещанки носили подобную одежду с раннего детства, то формирование скелета, а, следовательно, органов, шло под сильным воздействием «моды». Тело, в свою очередь, формировало характер женщин. Получалось, что психосоматика оказывалась заложницей моды и ее продуктом. Вспомним теперь, у многих народов применялись деревянные дощечки для сдавливания височных и теменных костей черепа новорожденному.Это делалось с целью формирования характера человека (и, в меньшей степени, других психических особенностей).
Хорошо известно, что китайцы надевали на стопу четырех-пятилетней девочки деревянную колодку-туфельку, останавливая развитие и увеличение стоп. Казалось бы, стопа не может оказать значительного влияния на психические и физиологические особенности человека, однако стоит вспомнить синдром астазии - абазии при тяжелых психических расстройствах. Именно стопа, ее тугоподвижность, определяет всю сложность психосоматического состояния человека, так что неестественно маленькая ножка воздействовала на весь организм китаянки, на всю его морфологию.
Таким образом,телесная конституция была не генетически унаследованной,а социально смоделированной. Вообще «мода» и другие способы активного воздействия на морфологию человека существовали во всех цивилизациях. «Природа» же человека закрепляла социальные программы, реализованные в одном поколении, и передавала их другим поколениям в причудливом переплетении при кровосмесительстве (имеется в виду неинцест, а соединение наследственных программ разных рас и этносов в одном человеке). Иногда это приводило к мутации рода и племени - вырождению.Лукас Кранах (1532 г.) нарисовал обнаженную Венеру. Формы тела этой женщины (он тоже писал с натуры) грубо изменены следами ношения костюма. Особо обращает на себя внимание контраст между толщиной бедер и тонкими голенями, что объясняется также влиянием одежды того времени. Можно находить бесконечные примерысоциализации самого природного в человеке - тела (сомы) не только у художников и скульпторов, но и у писателей. Европейская традиция осознаниясоциальной сущности человека в целом (а не только, так сказать, его духовной стороны) началась задолго доМаркса, категорически провозгласившего, что «сущность человека есть совокупность всех его общественных отношений».
Древний грек был не менее социален, чем современный житель Москвы или Афин. Вот, к примеру, античная статуэтка «Девушка в бане» (бронза, Мюнхен. Музей «Антиквариат»). Формы тела девушки соответствуют психосоматическому статусу, известному под названием «turgor tertius», совпадающему с периодом начала половой зрелости. Слабое развитие плеч и таза, отсутствие талии придает торсу квадратную форму. Такая же фигура могла быть и у мальчика в пубертатном периоде, если бы ни хорошо развитая подкожная жировая ткань, покрывающая формы девушки и придающая им женственность. Древние греки очень бы удивились, если бы им сказали, что возрастные периоды не только (и не столько) отражают природные особенности психосоматики, сколько социальные особенности своего времени.«Лолиты» не могли появиться в античном мире. Акселераты, (как и ретардаты) сугубо социальное явление середины-конца XX в.
Вся относительность разделения социального и физиологического в человеке наглядно видна при рассмотрении некоторых явлений современной жизни. Например, культуризм, распространенный во всем мире. Что в психосоматике культуриста природное, а что производное анаболиков и искусственных телодвижений (благодаря которым «выращиваются» мышцы)? Психосоматические реакции культуристов (по данным мировой медицинской прессы) стереотипны и однообразны. Анаболики разрывают генетические связи культуриста с его родом и племенем.Культуризм - крайняя степень извращения социобиопрограмм человека. Впереди них целые шеренги спортсменов, где психофармакология активно структурирует психосоматику.
Возьмем теперь фотомоделей и «королев красоты», воплощающих представления современного общества о женской красоте и здоровье.Их женские прелести отражают тягостную синдромологическую картину нарушения всех составляющих функции деторождения: зачатия ребенка, вынашивания, рождения и вскармливания грудью. Как от культуристов и спортсменовк этносу в целом тянутся «Гулливеровы нити», так и от «королев красоты» и «законодательниц мод» к женской половине современного общества протянуты индустрией моды зримые и незримые нити. А на «выходе» - низкая рождаемость, высокая смертность среди новорожденных и чрезвычайно высокий показатель врожденных уродств. Мода и спорт, конечно, только частности в общей картине социальных основ психосоматики. Для того, чтобы показать несостоятельность концепций морфологии человека, не учитывающих его социальной сущности, рассмотрим одну из таких концепций, достаточно известную.
Основоположник французской морфологической школы Клод Сиго (1862-1921 гг.) разработал типологию человека, основанную на преобладании одного из четырех главных аппаратов организма: бронхо-легочного, желудочно-кишечного, суставно-мышечного и цереброспинального. Сразу заметим, что выделение данных систем организма весьма условно и физиологически недостаточно обосновано. Например, непонятно, почему не выделены сердечно-сосудистая, мочеполовая и эндокринная системы (последней много внимания уделяли и Гиппократ, и Леонардо да Винчи, и Альбрехт Дюрер). Согласно выделенным Сиго системам (аппаратам) организма, он различает следующие морфологические (психосоматические) типы человека: респираторный, дигестивный, мышечный и церебральный - и подробно описывает анатомическое строение каждого типа.
Респираторный тип: туловище в форме трапезоида, с основанием, обращенным вверх. Туловище явно удлинено по сравнению с нижними конечностями, а грудная клетка доминирует над остальными отделами туловища. Голова имеет ромбическую форму - преобладает средний (респираторный) «этаж», здесь место и для выражения экспрессивности.
Дигестивный тип: характеризуется также длинным туловищем, но за счет большого живота. Общая форма туловища напоминает трапезоид с большим основанием, обращенным вниз. В отличие от респираторного типа у дигестивного типа отмечается высокое положение боков туловища, широко раскрыт угол мечевидного отростка (большая и развитая диафрагма живота). Плечи как бы сдвинуты по направлению к середине туловища. В строении черепа доминирует нижний этаж, что связано с большим развитием жевательного аппарата. Контуры головы напоминают трапецию, с основанием, расположенным внизу. Экспрессивные выражения лица осуществляются преимущественно за счет жевательной мускулатуры и сконцентрированы вокруг рта.
Церебральный тип: отличается небольшим ростом, призматическим, тонким туловищем, длинными и тонкими нижними конечностями. Верхние конечности могут быть короткими, с развитой мускулатурой, резко контрастировать с нижними. (Как у диспластичного типа). У церебральных типов сильно развиты кости черепа за счет как размеров всех костей, так и за счет их толщины. Контуры головы имеют форму трапеции, обращенной большим основанием вверх. Экспрессивность сосредоточена, главным образом, в области лба.
Мышечный тип: характеризуется коротким туловищем и длинными нижними конечностями. Грудная клетка и живот развиты в одинаковой мере. Голова имеет четырехугольные контуры с одинаковым развитием всех трех этажей. Экспрессивность охватывает все мышцы лица, как мимические, так и жевательные.
Ученики Сиго -Мак Аулайф и Огюст Шейю - развили концепцию своего учителя, придав ей качества психосоматической теории. (У Сиго она была скорее описательная, основанная на анатомических и физиологических особенностях выделенных им типов человека). Аулайф и Шейю прежде всего ввели понятиеиерархии функциональных аппаратов и психосоматический принцип. Согласно этому принципу, относительное развитие какого-либо органа указывает на степень энергии его функции. Но доминирование какого-либо аппарата не влияет на развитие и равновесие других аппаратов (систем организма) и не разрушает гармонию облика человека. Изображение, применяемое для сравнения форм, представляет собой так называемый развившийся или ясно выраженный тип с гармоническими пропорциями и некоторым преобладанием одного из вышеупомянутых главных аппаратов. Остальные формы человека, по сравнению с ясно выраженным типом, могут быть разделены на мало выраженные или же примитивные типы с нерегулярной морфологией.
Как Сиго, так и его ученики подчиняли координацию (архитектонику) разнородных признаков биологическим факторам. Поэтому психосоматические характеристики типов были крайне скудными и случайными. Эта концепция, если внимательно к ней приглядеться, несет в себе все следы классических греко-римских эстетических постулатов о строении человеческого тела.
Ясно выраженные типы Сиго являются, по сути дела, вариантамикрасивых типов античности: красивого мышечного типа, красивого респираторного типа, красивого дигестивного типа и красивого церебрального типа. Так, красивый мышечный тип представленДорифором Поликлета иАполлоном Бельведерским. Респираторный красивый тип представлен в античной скульптуреВенерой из Арля и Венерой Анадиомеда. Красивый дигестивный тип - этоАфродита Книдская, которая отличается от остальных Афродит своим широким и высоким тазом, узкими плечами, лицом с выраженной нижней челюстью, мясистыми губами при изящных других формах тела. Красивый церебральный тип представлен, прежде всего, скульптурамиЮлия Цезаря и Клавдия (неизвестные мастера).
Концепция Сиго имела и других последователей (например, французский морфолог А. Тоориз и русский физиолог школы Бехтерева Н.А. Белов) и развивалась в разных направлениях, все дальше от социальных и психосоматических характеристик в сторону анатомических и физиологических особенностей человеческого организма.
Методологический недостаток подобных концепций состоит в их крайней односторонности. Тип человека - это сложное психосоматическое понятие, которое не может определяться «частностями» - анатомией, физиологией, даже расовыми и генетическими признаками. Только совокупность всех «природных» свойств представляет человека, что, естественно, предполагаетсоциальную основу.
Здесь же рассмотрим важное для нашей темы понятие идиосинкразии . Это понятие не следует путать с понятием аллергии , которое имеет отношение только к клинической медицине. Аллергия - болезненное состояние организма, вызванное определенными объективными раздражителями, аллергенами, на которые человек реагирует избирательно. Идиосинкразия - реакция человека, как правило, негативная (хотя есть примеры и положительных идиосинкразий), на различные события. По поводу идиосинкразий Гегель заметил, «что некоторые люди чуют кошек на расстоянии». Кошка - домашнее животное, то есть вполне социальное явление. С ней у человека связан целый комплекс различных эмоций, представлений - от вполне бытовых до мифологических и суеверных.
Поэтому пример с кошкой весьма подходит для понимания неожиданных аспектов психосоматики человека, таких, как идиосинкразия. Последняя всегда является психосоматической реакцией человека. И, если при аллергии человек реагирует на раздражитель каким-то одним органом или системой организма, то при идиосинкразий - всем своим существом . Такие состояния часто вызывают различные психосоматические заболевания - соматозы. Многие телесные и душевные недуги человека, в действительности являющиеся соматозами, могут привести его к инвалидности. Соматозы очень трудно отличить от органических заболеваний. Например, почти все хронические неспецифические воспаления различных органов и систем организма и так называемые функциональные расстройства - этосоматозы. Соматозы могут проявляться, скажем, как хронические пневмонии с астматическим компонентом, как ишемическая болезнь сердца с приступами стенокардии, как бесплодие у молодых женщин или импотенция у молодых мужчин, как язвы различных органов, чаще всего желудка и кишечника, как колиты и гастриты. Соматозы могут обнаруживать себя и через один единственный симптом - боль , которая может локализоваться в любой части тела человека и не поддаваться никаким обезболивающим препаратам. Кстати, будучи социально обусловленными расстройствами функций человеческого организма, соматозы не лечатся традиционными лекарственными препаратами. Психотерапевтическое воздействие на пациентов с соматозами тоже может оказаться неэффективным, если оно не подкреплено социальными действиями врача, способного радикально изменить ситуацию, в которой находится пациент. Вот почему соматозы - прерогатива не клиницистов, а социальных медиков .
Соматозы, как ничто другое, обнаруживают социальные основы психосоматики (иными словами, биотипологии или морфологии) человека.Ни одно животное не страдает соматозами, как ни одно животное не умеет смеяться. Даже «очеловеченные» нами домашние любимцы - собаки и кошки (которые так часто бывают «похожи» на своих хозяев) - не могут просто улыбнуться и подмигнуть!
3. Как взаимоотношения человека и общества
4. Как совместная деятельность нескольких индивидов
Вопрос 73. Личность в философии понимается как:
Варианты ответа:
1. Родовое понятие, выражающее общие черты, присущие человеческому роду
2. Устойчивые, типичные характеристики человека как члена определенной социальной группы
3. Совокупность уникальных физических и духовных способностей отдельного человека
Совокупность индивидуальных и типичных биологических, социальных и духовных качеств человека, активно проявляющихся в его деятельности
Вопрос 74. Что из перечисленного не относится к чувственной ступени познания?
Варианты ответа:
Суждение
2. Ощущение
3. Восприятие
4. Представление
Вопрос 75. Что из перечисленного не относится к ступени рационального познания?
Варианты ответа:
1.Суждение
2. Понятие
Восприятие
4. Умозаключение
Вопрос 76. Какое определение истины считается классическим?
Варианты ответа:
Истина – это соответствие знаний действительности
2. Истина – это результат соглашения людей
3. Истина – это полезность знания, его эффективность
4. Истина – это свойство самосогласованности знаний
Вопрос 77. Такая характеристика истины, как конкретность, означает:
Варианты ответа:
1. Идеал полного, завершенного знания о мире
2. Применение результатов познания на практике
3. Постоянно развивающийся процесс накопления и уточнения относительных истин
Учет конкретных условий, в которых происходит познание объекта
Вопрос 78. Что из ниже перечисленного не относится к уровням научного познания?
Варианты ответа:
1. Эмпирический
Обыденный
3. Теоретический
4. Метатеоретический
Вопрос 79. Какое из приведенных определений характеризует понятие «парадигма»?
Варианты ответа:
1. Это система знаний о закономерностях какой-либо отдельной части действительности
Это образец постановки проблем и решения исследовательских задач, принятый в определенную эпоху научным сообществом
3. Это необходимые, устойчивые, существенные, повторяющиеся связи между явлениями
4. Это прямое заимствование чужих идей без ссылки на действительных авторов
Вопрос 80. Что из перечисленного является элементом структуры научного знания?
Варианты ответа:
1. Академия наук
2. Конкретный ученый
Научная теория
4. Научный журнал
Вопрос 81. Укажите, в каком из суждений нашло отражение антисциентистское понимание науки:
Варианты ответа:
1. Наука – это источник прогресса
2. Наука – это абсолютное благо
3. Наука – это основа всей культуры
Наука – это враждебная человеку сила
Вопрос 82. Какая из исследовательских программ обществознания рассматривает общество по аналогии с природой?
Варианты ответа:
1. Концепция социального действия
2. Культурно-историческая
Натуралистическая
4. Психологическая
Вопрос 83. Кто рассматривает историю как процесс смены общественно-экономических формаций?
Варианты ответа:
Варианты ответа:
1. К.Маркс, Ф. Энгельс
2. Ф.Вольтер, Ж.Ж. Руссо
3. О.Конт, Г. Спенсер
Р. Арон, Д. Белл
Вопрос 85. Общество представляет собой:
Варианты ответа:
1. Природный мир
2. Простую механическую сумму людей
Сложно организованную систему действий и отношений людей и институтов
4. Хаотическое образование
Вопрос 86. Выберите правильное определение понятия «стратификация». Это:
Варианты ответа:
1. Форма научного познания
Система признаков и критериев деления общества на социальные слои и группы
3. Классовая борьба
4. Разновидность научной классификации явлений живой природы
Вопрос 87. Определите источник социальной динамики:
Варианты ответа:
1. Согласие социальных групп
Социальные конфликты
3. Культурная интеграция
4. Природные катаклизмы
Вопрос 88. К основным сферам (подсистемам) общества не относится:
Варианты ответа:
1. Социальная
2. Политическая
Научная
4. Экономическая
Вопрос 89. Определите, какой характер носят социальные законы?
Варианты ответа:
1. Динамический
2. Механический
3. Биологический
Статистический (вероятностный)
Вопрос 90. Чем обусловлено происхождение политики?
Варианты ответа:
1. Устремлением людей к общему благу, совершенному обществу
2. Появлением выдающихся личностей, полководцев, основателей государств
Усложнением социальной структуры и общественных отношений, что привело к необходимости регулирования многообразных интересов
4. Заинтересованностью людей в личном обогащении и господстве над другими людьми
Вопрос 91. Для демократического режима характерно:
Варианты ответа:
Решение вопросов большинством, но с обязательным учетом интересов и прав меньшинства
2. Подчинение большинства меньшинству
3. Подчинению всего населения власти одного или нескольких лиц
4. Подчинение всего населения власти одной партии
Вопрос 92. Назовите социальный институт, запрещенный во всех возможных видах международными документами. Это:
Варианты ответа:
1. Сотрудничество
Рабство
4. Многоженство
Вопрос 93. Допишите фразу: «Государство, ограниченное в своих действиях правом – это…
Варианты ответа:
1. Любое государство
2. Правовая система
Правовое государство
«Начнем с банальной истины: центральная проблема всякого социализма - как утопического, так и научного - это Человек со всеми его делами. Эта, несомненно, банальная истина в известной ситуации оказывается - хотя это и может прозвучать парадоксом - эвристической и полной глубокого значения. Нельзя понять смысл социализма - ни теоретических его предпосылок, ни его практики, - не уразумев этой истины».
Хорошо. Это, пожалуй, действительно банальная и именно поэтому - бесспорная истина.
Но если так, то тем более важно ясно показать, чем же отличается научное понимание и решение этой действительно центральной проблемы от утопического ? Где прочертить границу между ними, в чем следует видеть решающий критерий различения между научным и утопическим пониманием «Человека со всеми его делами»?
Прямого ответа на этот прямо поставленный вопрос Адам Шафф не дает. От прямого ответа он сразу же ускользает, быстренько сворачивая на окольные, на обходные пути, а «истина» так и остается при своей банальности.
Однако критерий у него все-таки есть, хотя прямо и не высказанный. Ведь оказывается же в конце концов, что по ведомству «утопизма» он списывает и тезис о неизбежности «отмирания государства» в бесклассовом обществе, и тезис о необходимости преодоления товарно-денежных отношений между людьми, и перспективу ликвидации «отчуждения вообще». Ведь выдвигает же он в качестве «трезво-научного» - по существу моральное истолкование коммунизма и всех тех конкретно-экономических и конкретно-политических мер, с помощью которых надеялись осуществить коммунизм Маркс и Ленин…
Просто граница между «научностью» и «утопизмом» у него прочерчивается не там, где мы привыкли ее по старинке видеть. Попробуем же сами выявить тот невысказанный критерий, с точки зрения которого Шафф различает «утопический» элемент в марксизме от научного.
Для этого нам придется последовать за Адамом Шаффом в его хождениях по обходным путям.
Итак, исходная точка - приведенная уже нами «банальная истина». Чтобы превратить эту «банальную истину» в «подлинно марксистский тезис», ее надо конкретизировать, уточнить. Уточнение сводится к следующему: под «Человеком», о котором идет речь, надо понимать прежде всего человеческого индивида, отдельного человека, единичного представителя рода человеческого.
И ни в коем случае не ту или иную социальную группу, совокупность индивидов (вроде «класса», «сословия», «профессии», «нации» и т. д.). Иными словами, «исходным пунктом» всего марксистского мировоззрения должен быть «человеческий индивид со всеми его делами ». Тогда «концепция человеческого индивида» становится фундаментом всего здания.
В такой расшифровке «банальная истина» сразу же перестает быть «банальной» и действительно превращается в истину очень спорную и - уж во всяком случае - далеко не общепринятую среди марксистов.
Да и трудновато с нею согласиться, ибо положение получается в таком случае весьма щекотливое. В самом деле - все наличное здание марксистского миропонимания оказывается в таком разе зданием без фундамента. Здание построили, а фундамент под него заложить - забыли…
Ведь факт есть факт - в составе марксизма до сих пор нет сколько-нибудь развернутой «концепции человеческого индивида».
С этим согласны все - и сторонники этой концепции, и ее противники. Только Адам Шафф утверждает, что раз ее нет, то надо ее создать, в то время как противники, наоборот, говорят, что ее нет не случайно, что ее нельзя и не надо создавать, и особенно в качестве «фундамента», поскольку марксизм имеет под собой достаточно прочный фундамент в виде историко-материалистического взгляда на вещи, в том числе и на «индивида».
Отстаивая свой тезис, Адам Шафф обильно цитирует Маркса, подчеркивая те места, в которых говорится о том, что «исходным пунктом» материалистического понимания истории являются именно индивиды , «существование живых человеческих индивидов», «действительные индивиды в реальных условиях их жизни». «Индивидуумы, производящие в обществе, - а следовательно общественно-определенное производство индивидуумов - таков, естественно, исходный пункт» .
Разумеется, говорит Шафф, что тут имеются в виду реальные индивиды, т. е. индивиды, в обществе рожденные и обществом сформированные, а не выдуманные «робинзоны», - тут разногласий между марксистами нет.
Но все же индивиды . На этом Адам Шафф настаивает категорически, ибо именно тут он видит гвоздь вопроса, а тем самым - свое отличие как «ортодоксов», так и от «лукачистов», которые исходят не из «индивидов», а из той или иной «совокупности индивидов» - из того или иного целого («общество», «класс», «группа» и т. п.), из «тотальности исторического процесса», в лоне которой индивид, как таковой, растворяется и вовсе забывается…
Отсюда и получается, мол, что все остальные марксисты (как «ортодоксы», так и «лукачисты») «о человеке забыли» и потому утратили понимание самой сути дела - понимание «сущности человека» и всех дел.
И тут Адам Шафф спотыкается о серьезное препятствие - о тезис Маркса:
«Сущность человека не есть абстракт, присущий каждому отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений».
Чтобы обойти препятствие, Адам Шафф вынужден развернуть свою интерпретацию этого тезиса.
Во-первых, объясняет нам Адам Шафф, этот тезис направлен против специфически фейербаховского понимания «сущности человека», против «натуралистического» понимания «человека вообще».
А что в нем плохо? Плохо то, что Фейербах образует свое понятие «человек вообще» из признаков (свойств), одинаково присущих каждому индивиду от рождения уже в силу его принадлежности к биологическому виду «гомо сапиенс». У Фейербаха «человек» определяется только как экземпляр биологического вида , только как «часть природы», в этом и заключается абстрактность, то бишь односторонность и неполнота его «общего концепта».
Однако, продолжает Адам Шафф, дело существенно меняется, когда во внимание принимаются такие абстрактно-общие (каждому индивиду) признаки, которые свойственны ему уже не от природы, а от истории, т. е. принадлежат ему не как биологическому, а как социальному существу вообще. Полная «совокупность абстрактно-общих признаков», свойственных каждому человеческому индивиду как биосоциальному существу, и определяет «сущность человека», понятие «человек вообще», «человек как таковой» - в его отличии от любого другого существа или предмета, от нечеловека.
Поэтому «сущность человека», по Адаму Шаффу, есть все-таки «абстракт», присущий каждому индивиду, точнее, совокупность таких «абстрактов», одинаково присущих каждому индивиду свойств, признаков, черт.
При таком толковании полная «совокупность абстрактно-общих каждому индивиду признаков» и есть конкретное понятие «человека вообще», конкретное понятие «сущности человека», «сущности человеческого индивида», и есть «концепт» (или концепция) «Человека со всеми его делами».
Вот так-де и надлежит понимать Маркса и его слова, согласно которым «сущность человека не есть абстракт, присущий каждому отдельному индивиду», а есть «совокупность всех общественных отношений».
В редакции Адама Шаффа этот тезис выглядит так:
Сущность человека есть абстракт, присущий каждому индивиду, понимаемому как продукт всех общественных отношений.
Отсюда - и все те расхождения, которые намечаются между Шаффом и остальными марксистами в отношении путей развития марксистского гуманизма - марксистского решения «проблемы человека».
«Ортодоксы» и «лукачисты» - в силу своих гегельянских установок на целое, на универсальное, - хотят понять «сущность человека» на путях изучения «совокупности общественных отношений», понимаемой как некое социальное целое на разных ступенях его исторической зрелости, - на путях анализа этого целого, этой «конкретности», - ее внутреннего расчленения и имманентных ей противоречий.
Потому-то «ортодоксы» и «лукачисты» и видят фундамент марксистского понимания «Человека и всех его дел» в политической экономии, а главную задачу усматривают в строго научной констатации наличных социальных противоречий между людьми (между классами, группами этих людей) и в нахождении наиболее рациональных путей разрешения этих противоречий…
Не то у Шаффа. Он полагает, что решение проблемы «гуманизма» надо начинать совсем с другого конца - с «концепции человеческого индивида». С его точки зрения, надо прежде всего исследовать не то или иное конкретно-социальное целое, а индивида. Точнее, индивидов в аспекте того общего, что все они между собою имеют, невзирая на «различия» и «противоречия»…
Легко увидеть, что это - два очень разных пути решения проблемы «Человека и всех его дел».
В первом случае предметом внимания является «совокупность общественных отношений» в самом прямом и точном смысле этих слов, а во втором - «совокупность общечеловеческих признаков каждого индивида». Ибо именно тут видит Адам Шафф «сущность Человека со всеми его делами».
А отсюда - из этого коренного расхождения Шаффа со всеми «отсталыми» марксистами - вытекают уже логично и естественно все остальные расхождения. В том числе и по вопросу об отчуждении.
Если стоять на «ортодоксальной» или на «лукачистской» точке зрения, то отчуждение - это феномен, возникающий внутри «совокупности общественных отношений» между реальными («эмпирическими») индивидами, между «классами» таких индивидов. В этом случае «отчуждение» оказывается формой взаимных отношений между индивидами и классами - враждебно-антагонистической формой взаимоотношений между ними. Отчуждение тут - это отчуждение людей от людей .
Не то у Шаффа.
Поскольку «сущность человека» понимается им как «совокупность общечеловеческих свойств индивида», постольку и «отчуждение», естественно, истолковывается им как акт утраты индивидуумом некоторых (а в пределе - всех) «общечеловеческих признаков».
По Шаффу, «отчуждение» - это особая форма отношений индивида к своим собственным «родовым признакам», к тем самым «абстрактам», которые «общи каждому экземпляру рода человеческого».
Иными словами, «отчуждение» - это отпадение, отдаление эмпирического индивида от некой безличной абстрактной «сущности», или, наоборот, этой безликой абстрактной «сущности» - от реального эмпирического индивида…
Это - феномен рассогласования между эмпирическим индивидом и некоторым «абстрактным, идеальным предметом».
Что же это за «идеальный абстракт», от которого «отчуждается» отдельный человеческий индивид? Это - «модель идеального человека», некоторый идеологический «образец для всестороннего подражания ему».
Самое, пожалуй, смешное и печальное тут в том, что эта оригинальная (а на самом деле очень неоригинальная) концепция «отчуждения» приписана Адамом Шаффом Карлу Марксу.
И это приписывание - прямой результат обработки текстов раннего Маркса методами «семантического анализа» - этой якобы «чисто технической процедуры»…
В результате своей обработки «гегельянски-двусмысленных» выражений молодого Маркса Адам Шафф выявляет в выражении «родовая сущность» два не только разных, но и прямо противоположных «значения».
«Во-первых, то, которое подчеркивает, что человек есть экземпляр биологического вида и что он поэтому обладает известными признаками, общими ему с каждым другим экземпляром этого вида» (с. 110).
(Само собой понятно, что «общие признаки» этого ряда у индивида отнять нельзя, не превратив «человека» в калеку или в труп. Это, так сказать, «неотчуждаемые» свойства «природы человека».)
«Во-вторых же - то, которое подчеркивает, что человек обладает известной моделью того, каким человек должен быть : моделью, которая является результатом самонаблюдения человека над свойствами и задачами собственного вида (рода), - моделью, исходя из которой задаются нормы его образа жизни в качестве «родового существа», - т. е. существа, соответствующего известной модели или стереотипу человека («сущности человека»)».
«В первом аспекте речь идет, таким образом, о принадлежности к роду, а во втором - о необходимости соответствовать известной модели».
Вот здесь-то в плане «второго аспекта» - и возникает «отчуждение» - феномен рассогласования между «реальным, эмпирическим индивидом» и «идеальным типом человека вообще».
Само собой понятно, что эта «идеальная модель» существует только в сознании, в воображении и фантазии людей - как представление о том, каким человек должен быть . Поэтому «отчуждение» и толкуется как факт несовпадения образа реального, эмпирического человека с образом «идеального человека», витающим в его воображении. «Отчуждение», иными словами, есть состояние разногласия между реальностью и фантазией.
Странным образом отличие Маркса от Фейербаха устанавливается Адамом Шаффом именно в наличии этого «второго аспекта сущности человека» - в понимании того обстоятельства, что человек-де, в отличие от любого другого млекопитающего, обладает «моделью» («идеальным стереотипом»), представлением о «пределе совершенства собственного вида», к согласию с которым он сознательно стремится…
Как будто именно в этом до Фейербаха не видели основного отличия «сущности человека» от «сущности животного» все мелкие последователи Канта и Фихте…
Естественно, что понимаемое так «отчуждение» оказывается вечным и неодолимым состоянием земного грешного человека, ибо ни один реальный, эмпирический индивид, само собой понятно, не может надеяться достигнуть полного совпадения с «идеалом», с «пределом совершенствования» собственного рода. Такое совпадение мыслимо только как процесс бесконечного приближения к пределу.
Вот так-то, по Адаму Шаффу, представлял себе проблему «отчуждения» и путей его «преодоления» молодой Маркс. И если молодому Марксу не удалось выразить свое понимание так же «экзактно и прецизно», - почему не добавить еще и «верификационно» для полноты научности? - как это сделал теперь за него Адам Шафф, вооруженный могучими орудиями «семантического анализа» и «верификации», - то это получилось только потому, что Маркс пользовался «двусмысленным и неточным языком, принятым тогда в гегельянской среде»…
Очищенное от следов «гегельянщины», марксовское понимание «сущности человека» и кладется Адамом Шаффом в основу различения между «утопическим и научным социализмом».
«Утопическим» Адам Шафф называет поэтому представление, согласно которому здесь, на грешной земле, возможно реально осуществить тот образ «коммунизма», который рисовался Марксу и Энгельсу.
«Научным» же толкованием социализма он называет взгляд, согласно коему надо стремиться к осуществлению «идеала», понимая, однако, что он несбыточен, неосуществим иначе, как в «бесконечном прогрессе».
«Идеальный тип человека коммунистической эпохи - это освобожденный от власти отчуждения, тотально-развитой человек. И хотя этот тип человека неосуществим - на манер предела математического ряда, - но стремиться к нему все-таки можно и нужно…» (с. 181).
«Утопическим», по Адаму Шаффу, должен называться социализм, который догматически перенял у Маркса и Энгельса веру в возможность реально построить общество, свободное от власти «отчуждения», т. е. общество без «социальной стратификации», без «государства» как иерархически построенного аппарата управления людьми, без «отчуждения труда» и прочих атавизмов частнособственнического мифа. Вера в возможность создать здесь, на земле, условия для «всестороннего развития каждого индивида» - это и есть-де утопический момент в современном социализме. И от этого «утопизма» следует как можно скорее избавиться.
Чтобы окончательно превратить социализм из «утопии в науку», надо, по Адаму Шаффу, истолковать все идеи Маркса и Энгельса относительно принципов организации коммунистического общества как утопически-недостижимые на земле, как и благородные, а потому морально-ценные, регулятивные принципы морального самоусовершенствования.
Именно в качестве «моральных ценностей» - в качестве представлений о «пределе совершенствования рода человеческого» - все марксовы «постулаты» надо сохранить в составе «научного социализма» а-ля Шафф.
Ибо, как понимает и Шафф, без этих «постулатов» марксистское учение о коммунизме вообще немыслимо, ибо коммунистическое движение было бы в этом случае лишено «цели», отличающей это движение от любого другого «движения» XX века.
«Задача состоит прежде всего в том, чтобы, с одной стороны, ясно видеть характер фактической ситуации, которая является совершенно иной и более сложной, чем предвидел Маркс, и вместе с тем, с другой стороны, сохранить марксовский идеал человека коммунизма в качестве цели, - по крайней мере в качестве предела, к которому надлежит стремиться…» (с. 257).
Представление об этом «пределе» (об «идеальном типе человека») было заимствовано Марксом у классиков утопического социализма и представляет собой именно тот элемент «утопизма», от коего избавлять не только не следует, но и нельзя. Надо сохранить этот утопический элемент, но только - и в этом главное отличие Шаффа от «ортодоксов» - ясно понимая, что это именно «утопический » элемент.
«Мы уже указывали: Маркс не избежал, практически не мог избежать влияния утопических концепций, против которых он боролся. Тем более что его образ коммунистического человека совершенно необходим для создания воображаемой картины («Vision») коммунистического общества - как тот Идеал, как та Модель, как тот Предел («Limes»), к коему надлежит устремляться в бесконечном прогрессе» (с. 258).
Научно, т. е. с помощью строгих методов научно-теоретического мышления, этот идеал («конечную цель» всех устремлений рода человеческого) обосновать нельзя по самой природе дела. Его приходится просто принять в состав «научного социализма» как теоретически недоказуемый, но как морально-оправданный своим благородством «постулат». Как известную эмоционально-этическую установку личности, а не как научно доказанную истину.
Разница между Марксом и Шаффом, как ее видит Шафф, состоит, стало быть, в том, что Маркс этого обстоятельства хорошенько не понимал, а Шафф - понимает. Маркс в отношении «цели коммунистического движения» был и оставался утопистом, не отдавая себе в том ясного отчета, а Шафф остается в этом отношении утопистом, понимая, что он - утопист, и не строя иллюзий относительно «научности» своего представления об идеале, о конечной цели… Поэтому Шафф - это и есть Маркс, достигший полного, ясного и трезвого самосознания.
Само собой понятно, что очистить марксистское самосознание от иллюзий относительно своей собственной «научности» Шаффу помог тот самый «семантический анализ, который несправедливо отождествляют с неопозитивизмом», та самая «философия современной науки», которая доказала, что идеалы, моральные ценности, идеальные модели совершенства и тому подобные понятия, связанные с решением вопроса о «смысле жизни», - это такая материя, которая ведению науки в строгом и точном смысле этого слова не подлежит. Ибо речь тут идет не о «простом описании, а об оценивании» (об этом см. с. 314).
Конечно, ежели науку понимать как «простое описание» того, что есть, достигаемое «экзактно-прецизными методами», то «оценивание» (акт соотнесения с той или иной «шкалой ценностей») не может быть делом и заботой строго научного исследования. Ведь тут речь идет уже не о том, что есть , а о том, что должно быть, не об объективно-эмпирической действительности, а о направлении «наших устремлений».
Посему, когда речь идет о смысле человеческой жизни, научные методы мышления уже не годятся.
«В этой области философ действует прежде всего на манер античного мудреца, размышляющего над человеческой жизнью, а не как экспериментирующий естествоиспытатель… Область исследования тут иная, она не поддается изучению с помощью методов точного естествознания - по крайней мере, на нынешней стадии развития знания, а я сомневаюсь, сможет ли прогресс знания когда-либо что-то в этом отношении изменить…» (с. 315).
Поэтому не надо льстить себя надеждой на то, что идеал или предельную модель человеческого совершенства нам когда-либо удастся сконструировать «научными методами». Философ должен понимать, «что эта тема не поддается однозначному и авторитетному решению» (там же), а подлежит акту «свободного выбора», не связанному никакими «строго научными» критериями и предпосылками.
«Это не есть научная философия, - из чего все же не следует, как это представляется неопозитивистам, что она есть ненаучная философия. Такое противопоставление «научного» и «ненаучного» тут просто не имеет смысла, поскольку мы находимся в такой области философствования, в которой следует применять другие масштабы. Это так же нелепо с логической точки зрения, как если бы мы из отрицательного ответа на вопрос: «Квадратна ли любовь?» - сделали бы вывод, что любовь «неквадратна» (с. 315–316).
Маркс заблуждался, когда полагал, что дал «научное» обоснование «конечной цели коммунистического движения», а тем самым - и тому «виденью коммунистического строя», которое маячило в его воображении до самого конца его жизни и затем было унаследовано «ортодоксами». Ничего подобного «строго научному обоснованию» Маркс не создал и не мог создать для своего «виденья» коммунистического строя, ибо «научные методы» тут и тогда, как и ныне, принципиально бессильны. Просто
Он имел одно виденье,
Непостижное уму,
И глубоко впечатленье
В сердце врезалось ему…
Так что представление о принципиальных контурах грядущего коммунистического строя (а стало быть, о цели, в направлении которой должен развиваться нынешний социализм) можно сохранить только в качестве теоретически недоказуемого морально-ценностного постулата, в качестве принципа морального самоусовершенствования индивида. В этом виде - в виде «виденья, непостижного уму», идеал коммунизма надо сохранить, понимая одновременно, что этот идеал на грешной земле осуществить нельзя, и нельзя именно потому, что «индустриальное общество XX века» развивается в направлении как раз обратном: а именно в направлении нагнетания «отчуждения».
Это нагнетание «отчуждения» выражается в том, что социализм, уничтожив классово-антагонистическую структуру отношений между людьми, развивает вместо нее новую систему «социальных слоев и новую сложную стратификацию» (с. 268), создает «иерархически организованную правящую элиту», углубляет и обостряет «разделение труда» между односторонне развитыми профессионалами и т. д. и т. п. Все это, по Адаму Шаффу, «совершенно неизбежно и социально оправдано», ибо представляет собой «следствие вовсе не только овеществления и отчуждения, характерных для капиталистических отношений между людьми, но следствие глубинных явлений, коренящихся внутри базиса всего современного общества и одинаково общих всем системам…» (с. 293).
А утопист Маркс всего этого не видел и не предвидел, ибо по наивности своей полагал, что «отчуждение» связано с определенной формой собственности, и именно с частной собственностью, и посему должно исчезнуть вместе с ней.
В его время, снисходительно отмечает Шафф, такое заблуждение было простительным. Маркс и Энгельс могли-де мечтать об «отмирании государства», о «всестороннем развитии личности», об «ассоциации свободных производителей», о замене «разделения труда» «распределением видов деятельности» и о тому подобных неприятностях. Тогда все эти утопические фантазии были и оставались невинными мечтаниями, не имевшими прямого практического значения. А теперь - другое дело. Теперь они активно мешают трезво-научному пониманию действительности и перспектив ее развития, поскольку нацеливают мышление на заведомо неосуществимые прожекты…
Посему не надо придавать «виденьям» Маркса значения прямых экономических и политических рекомендаций, т. е. значения «научных истин». Как таковые, они утопичны. Но сохранить их надо - и именно в той их функции, которую они «на самом деле» - вопреки иллюзиям самого Маркса на этот счет - исполняли в процессе развития его мысли, - в функции и роли моральных идеалов, т. е. эмоционально-этических постулатов-установок его личности, в функции и роли научно недоказуемых установок на «любовь к ближнему», на «счастье каждого отдельного индивида» и на тому подобные благородные, хотя и неосуществимые на земле, цели…
Вот в этом - и только в этом - виде «подлинное содержание мысли Маркса» следует сохранить в составе современного «трезвого» марксизма.
В этом виде «идеалы» Маркса могут и должны помочь нам в борьбе с негативными последствиями «отчуждения», т. е. с теми крайними психологическими последствиями, которые не являются «абсолютно неизбежными». А не с «отчуждением вообще» и не с его абсолютно неизбежными проявлениями в сфере психики. С последними следует примириться. В этом и заключается трезво-научная версия марксизма в отличие от его ортодоксально-утопической версии.
Для объяснения человека марксизм обращается к общественно-исторической действительности, в которой человек и проявляет себя во всей полноте своего бытия как чувственно-природное, духовно-телесное и практически-деятельное существо. Маркс выдвигает положение, которое становится основополагающим в понимании человека: "сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений" . В период антропосоциогенеза сложились природные основы человека как представителя рода homo sapiens. Но эти природные основы, природные качества, природные задатки подвержены изменению в процессе социализации. Социальное и биологическое неразрывно связаны в человеке, ибо биологическое – это необходимое условие возникновения и существования духовных процессов. Все человеческие помыслы и желания, поступки, каждое чувство и мысль человека связаны с физиологией высшей нервной деятельности. Однако человеческая психика социальна по своему содержанию и сущности. Она не может быть сведена только к законам функционирования мозга, хотя без них и невозможна.
Объяснение человека с точки зрения его социальной сущности позволяет понять природу человеческой индивидуальности, раскрыть её диалектически, т.е. не отождествляя индивида с обществом и не противопоставляя его ему.
Общество – это та исторически сложившаяся совокупность форм совместной деятельности людей, в рамках которой сохраняются и передаются от поколения к поколению накопленные человечеством богатства материальной и духовной культуры и созидаются новые ценности; это та жизненная среда, в которой только и возможна реализация человеческой индивидуальности. Социальная жизнь для человека это не просто система межчеловеческих отношений, но и определённая форма взаимоотношений природы и человека, материального и идеального, телесного и духовного, объективного и субъективного, необходимости и свободы.
Проблема отчуждения. В ходе исторического развития общества с необходимостью шло отчуждение ряда функций обществом от индивидов, что, несомненно, было связано с поиском устойчивого общественного состояния, т.е. социум в ходе эволюции вырабатывает систему отношений между собой (целое) и индивидом (часть). Вся история человечества может быть рассмотрена как поиск оптимального решения проблемы взаимоотношения человека и общества. В марксизме под отчуждением человека понимается, прежде всего, утрата человеком своей социальной сущности и низведение жизни человека до уровня простого биологического существования, когда человек перестаёт воспроизводить свою социальную сущность. Причину отчуждения марксизм усматривает в социально-политических и экономических отношениях, в рамках которых человеческая деятельность и её результаты превращаются в самостоятельную силу, господствующую над человеком и враждебную ему. Таким образом, сам процесс отчуждения может рассматриваться как социально-политический процесс. В работах К. Маркса и Ф. Энгельса раскрыты основные моменты, порождающие отчуждение:
1) Отчуждение деятельности человека от человека в процессе труда, из которого человек выходит опустошённым и обеднённым.
2) Отчуждение условий труда от самого труда.
3) Отчуждение результатов труда от рабочего.
4) Отчуждённость социальных институтов и норм, предписываемых ими.
5) Отчуждение идеологии от жизни.
Путь преодоления отчуждения – это демократизация всей общественной жизни, управления и развитие духовного и культурного уровня человека. Маркс полагал, что человек должен так устроить мир, чтобы он мог познавать и усваивать в нём истинно человеческое, чтобы мог чувствовать себя человеком, одновременно совершенствуя и развивая себя и свои понятия о человеческом и человечности, свои жизненные идеалы. Энгельс настаивал на том, что человек должен познать самого себя, сделать себя мерилом всех жизненных отношений, дать им оценку сообразно своей сущности и устроить мир истинно по-человечески, согласно требованиям своей природы. Истину, подчёркивал он, следует искать не в призрачных потусторонних областях, а в собственной груди человека.