Страны Антанты

Антанта

Антанта (фр."Entente cordiale" - "Сердечное согласие") - военный блок, в который входили Великобритания, Франция и Россия . Запад давно вёл переговоры на этот счёт с Россией. Ещё 24 ДК 1893 был заключён франко-русский военный союз. 20 МЙ 1902 начался визита президента Франции Эмиля Лубэ в Петербург. Англия и Франция 8 АП 1904 заключили военный договор, получившего неофициальное название "Сердечное согласие" (Антанта), а в 1907 - Англия подписала аналогичный договор с Россией. 31 АВ 1907 новый министр иностранных дел России Извольский А. П., решительный сторонник ориентации на Францию и сближения с Англией, добился подписания англо-русского соглашения о разграничении сфер влияния в Иране, Афганистане и др.районах Азии.

Сферой влияния России остался Северный Иран, Англии - Юго-Восточный. Исключительной сферой английских интересов был признан Афганистан. Соглашение открыло путь к окончательному формированию Антанты в составе Англии, Франции и России. Такой шаг русской дипломатии означал, что Россия считает европейское, в частности балканское, направление внешней политики главным, соглашаясь на сохранение статус-кво в Центральной Азии и на Дальнем Востоке. Россия старалась сохранять хорошие экономические отношения и с государствами Тройственного союз. 15 ИЛ 1904 был возобновлён русско-германский торговый договор. Блок выступал в Первой мировой войне против Тройственного союза во главе с Германией. В ходе войны к Антанте присоединились 23 государства . Уже 12 ДК 1916 последовала нота Германии странам Антанты о готовности государств Центральной Европы к переговорам. Россия 26 ОК 1917 с принятием Декрета и мире фактически вышла из коалиции .

Ведущая роль в Антанте к к.1917 принадлежала Великобритании, Франции и США; значительными вооружёнными силами на Дальнем Востоке располагала Япония. Главные координирующие центры Антанты - политические и военные конференции , а также Верховный совет, который состоял из премьер-министров западноевропейских держав, представителей французского, английского, американского и итальянского Генштабов. После Первой мировой войны блок государств-победителей в Первой мировой войне, выступивший а 1918-1920 главным организатором вооружённой интервенции против Советской России. Политические лидеры Антанты в 1918-1920 - Ллойд Джордж, Клемансо Ж., Вильсон Т.В. Главнокомандующий с АП 1918 Союзными войсками в Европе был маршал Фош Ф. 23 НЯ 1918 войска Антанты высадились в Новороссийске , Севастополе и Одессе (23 АВ 1919 ).

Советский плакат, призывающий к вооружённой бдительности

Лишь 16 ЯН 1920 эта блокада была отменена и последовало постановление (16 ЯН 1920 ) Верховного союзного Совета стран Антанты о возобновлении торговых отношений с Советской Россией. 14 ИН 1919 Антанта признала Колчака А.В . в качестве верховного правителя. Было принято постановление Верховного союзного Совета стран Антанты о возобновлении торговых отношений с Советской Россией . Обострение противоречий м.участниками Антанты привели её к распаду.

1. Германия и Австрия от агадирского инцидента до конца балканских войн. Позиция Италии

Несмотря на частичные успехи, достигнутые, как мы видели, австрийской и действовавшей с ней заодно германской дипломатией в течение первой балканской войны, уже тогда, т. е. весной 1913 г., империалистические круги как Австрии, так и Германии обнаруживали глубокое недовольство и раздражение. Все-таки от европейской Турции остался почти один Константинополь, а Турция ведь рассматривалась как оплот для будущего экономического внедрения германской промышленности на всем Ближнем Востоке; все-таки Сербия выходила из войны очень увеличенной и окрепшей, а Сербия вела открыто враждебную политику против Австрии. Но вторая балканская война окончательно наносила тяжелый удар главным расчетам австро-германской политики. Правда, Турция отвоевала Адрианополь и почти всю Фракию, но зато Сербия усилилась в такой значительной степени, как она и не мечтала сама, а Болгария была урезана, потеряла значительную часть своих новых приобретений, и, кроме того, выступление Румынии и территориальные приобретения Румынии за счет Болгарии делали Болгарию непримиримым врагом Румынии, а Румынию это обстоятельство отрывало от Австрии и Германии и бросало в объятия Антанты.

Общий результат был (и, главное, казался) германским правящим классам так же, как и австрийским, серьезнейшей политической неудачей.

И вот, началось (или, точнее, оживилось, ибо оно и раньше - уже с 1906 г. - сильно практиковалось) подведение старых и новых итогов в германской прессе. Внешним поводом для этого был исполнившийся в 1913 г. двадцатипятилетний юбилей правления Вильгельма II. Конечно, не внутренняя, а внешняя политика интересовала в 1913 г. - да и раньше - германскую буржуазию в ее разнообразных слоях, и внешняя, а не внутренняя политика озабочивала также социал-демократию. В социал-демократических руководящих кругах прекрасно понимали, что дело близится к вооруженному столкновению Германии с Антантой, и было ясно только одно: главная масса рабочих, если не весь рабочий класс целиком, пойдет на войну безусловно, и социал-демократия не только его не удержит, но будет еще, пожалуй, поощрять. Итоги же пока пройденному пути, поскольку дело касалось внешней политики, подводились, хотя и с подчеркиванием содеянных ошибок, но и с упоминанием - в общем сочувственным - некоторых колониальных приобретений. Левая оппозиция в партии судила иначе, но ее принято было тогда считать еще много слабее, чем она на самом деле была.

Что же касается прессы буржуазной, то здесь картина получалась вполне отчетливая. И именно в прессе, связанной с крупной промышленностью, с земледельческими интересами, с крупным биржевым и банковым капиталом, в прессе разнообразных консервативных, патриотических, национал-либеральных оттенков наряду с горделивым указанием на блестящее процветание страны оценка внешней политики варьировалась в тонах, но была единой по существу: неспособность дипломатии, отсутствие ясных целей, нерешительность и как результат - почти сплошная неудача. На все лады говорилось о провале всей мароккской политики, начиная с путешествия Вильгельма в Танжер в 1905 г. и кончая Агадиром и соглашением с Францией насчет Марокко в 1911 г.; указывалось, что мароккское дело есть лишь пример того, до какой степени нельзя уж теперь, при существовании Антанты, ждать приобретения каких-либо заморских колоний. С другой стороны, подчеркивалось, что и в другом своем устремлении - на Ближний Восток, в Багдад - германская экономическая и общая политика натолкнулась на серьезные препятствия, созданные двумя балканскими войнами. Касались, наконец, того двусмысленного положения, которое занимает в Тройственном союзе Италия, готовая перейти на сторону Антанты, допускающая в своей прессе яростную кампанию против Австрии, да еще по такому жгучему вопросу, как Триестская и Триентская области Австрии, населенные итальянцами («Italia irredenta» - неискупленная, т. е. еще пока не освобожденная Италия, - так назывались в итальянской прессе эти провинции). Шаткости Тройственного союза противопоставлялась крепость Антанты, которую ничто не могло не только разрушить, но даже поколебать.

Из всей этой критики делались опаснейшие выводы: «Мы сильны, но император боязлив и нерешителен; мы приносим ежегодно огромные жертвы на армию и флот, у нас процветающая промышленность, совершенная государственная и экономическая организация, способная во мгновение ока милитаризовать всю страну, и все эти силы и возможности остаются без употребления, и мы уступаем всем: и «вырождающейся», раздираемой партиями Франции, и не сегодня-завтра готовой загореться революционным пламенем России, и Англии, которая не знает, как справиться с Ирландией». Таковы были основные мысли критиков. Но если император не на месте, то пусть уступит свое место достойнейшему. Этот вывод был сделан. Не говоря уже о демонстративных восторгах по поводу каждой воинственной выходки кронпринца, не говоря о статьях в ежедневной прессе (весьма показательных), представители империалистской мысли как раз в 1913 г. и в самом начале 1914 г. решили как бы окончательно уточнить и популяризовать это противопоставление: «миролюбивого», способного только на воинственное пустословие, но на деле нерешительного и уступчивого императора молодому, сильному, «свежему», храброму кронпринцу. Одна за другой вышли две книги Пауля Лимана: «Der Kaiser» в 1913 г. и «Der Kronprinz» весной 1914 г. В первой книге 435 страниц, во второй - 295, и, однако, обе были широко распространены, имели громадный успех, цитировались, реферировались, стали очень ярким и заметным явлением на книжном рынке в Германии перед войной.

Трудно себе представить более уничтожающую критику Вильгельма и более восторженную хвалу кронпринцу, чем эти две книги. А точка зрения в обеих книгах одна: выступить на бой! (Losschlagen!). Не терять попусту времени! Только война может дать Германии все нужное ей. Вот мораль этих книг и им подобных. Это ничего не значит, что одновременно по случаю юбилея вышло и несколько других книг, полных самой византийской, царедворческой лести по адресу Вильгельма. Обмануться ни он, ни кто другой не мог: императором были недовольны. Хвастливых и угрожающих речей и жестов оказывалось мало, - от него требовали соответственных поступков. Иначе могло повториться нечто худшее, чем то, что было в 1908 г. по поводу неудачной беседы с представителем «Daily Telegraph».

А тут как раз произошел особый, очень громкий инцидент, зловещим светом озаривший истинный смысл всей этой империалистской оппозиции и ее вероятные последствия. Инцидент-произошел в «имперской области», т. е. в Эльзас-Лотарингии, которая вообще являлась именно с точки зрения внешней политики открытой раной. С самого Франкфуртского мира 1871 г., когда отнятые у Франции провинции были включены в состав Германской империи, германское правительство не знало, как их устроить. Включить их в Пруссию было невозможно из-за неудовольствия Баварии и других южногерманских, близких к Эльзас-Лотарингии государств. Поделить между Пруссией и Баварией (такой план тоже был и долго держался) также оказалось практически сопряженным с большими трудностями. Сделать их особым государством Германии (вроде Баварии, Бадена, Вюртемберга, Саксонии и т. д.) ни за что не хотели германские националисты, боявшиеся, что если дать Эльзас-Лотарингии такую степень самостоятельности, то это разовьет опасный сепаратизм. На это решение все-таки Германская империя пошла, но с опозданием на 47 лет, именно - в октябре 1918 г., когда уже военный разгром Германии явно обозначился и когда оставалось несколько недель до ее капитуляции и до входа французской армии в Мец и в Страсбург. Таким образом, Эльзас-Лотарингия и прожила почти все время существования Германской империи на положении завоеванной страны, управляемой волей имперского наместника. И только в 1911 г. была сделана попытка снабдить Эльзас-Лотарингию некоторой степенью самоуправления. По этой «конституции» было дано право выборов в созданный тогда же местный ландтаг, которому были предоставлены дела внутреннего благоустройства. Конечно, фактическая власть и реальная сила оставались всецело в руках назначаемого императором наместника, а еще точнее - в руках военных властей тех корпусов, которые были расположены в этой пограничной области.

Собственно, в Эльзас-Лотарингии не было тех пламенных чувств но отношению к Франции, о которых так настойчиво всегда писали во французской прессе; это была больше иллюзия или французская патриотическая «ложь во спасение», хотя существования известных симпатий к Франции отрицать было нельзя, и эти симпатии больше всего подогревались нелепой немецкой имперской политикой относительно Эльзас-Лотарингии. Эта политика состояла то в грубейших притеснениях, то в попытках задабривания. Собственно, не было ни одного класса населения в Эльзас-Лотарингии, который определенно стремился бы к присоединению к Франции. Рабочий класс ни малейших сепаратистских наклонностей не проявлял; крупная торговая буржуазия и финансовый мир тесными узами связались германским внутренним рынком и с германскими биржами; только в части промышленной буржуазии заметно проявлялось сожаление об утраченном богатом французском рынке и о громадных возможностях, связанных с колоссальной колониальной империей Франции. Не забудем, что в могущественно индустриализованной Германии Эльзас-Лотарингия была лишь одной из промышленных провинций, а если бы она была частью Франции, то там, среди немногочисленных французских промышленных округов, она стояла бы во многих отношениях на первом месте. Наконец, среди интеллигенции, среди мелкого и среднего чиновничества (не пришлого, а туземного), среди мелкой и средней торговой буржуазии, среди землевладельцев сохранились дружелюбпые чувства и теплые воспоминания о Франции. Но… и только.

Полушутя, полусерьезно в Эльзас-Лотарингии говорили, что само имперское правительство заботится больше всех о подогревании франкофильских чувств своими придирками и притеснениями. Конечно, эта политика со всеми ее неровностями диктовалась Германии тем обстоятельством, что во Франции ни разу ни один из управляющих страной кабинетов, начиная с 1871 г. и вплоть до войны 1914 г., не согласился признать окончательное и бесповоротное отделение Эльзас-Лотарингии от Франции, и германскому правительству (и народу) было хорошо известно, что Эльзас-Лотарингия является одной из главных причин, которые во всякий момент могут зажечь мировой пожар. Вот почему в зависимости от большей или меньшей степени враждебности, проявляемой французами в каждый данный период к Германии, Вильгельм II то соглашался на смягчение режима, то говорил угрожающие речи. В 1911 г. «конституция» была дана затем, чтобы привлечь этим население к империи и создать для французов моральную невозможность говорить и дальше об освобождении страдающих братьев и т. д. Но и на этот раз тон не мог быть долго выдержан. Уже в средине мая 1912 г. Вильгельм II заявил мэру г. Страсбурга, что он недоволен населением Эльзас-Лотарингии и что он уничтожит конституцию и присоединит Эльзас-Лотарингию к Пруссии. Правда, это было заявлено не в публичной речи, но все равно огласка получилась очень широкая.

Спустя полтора года разразился инцидент, имевший больше последствий. Случилось это в декабре 1913 г. Началось дело с ничтожного происшествия: лейтенант фон-Форстнер имел в г. Цаберне (в Эльзасе) столкновение с местными обывателями, которых он грубо оскорбил. На его сторону стал полковник Рейтер, который произвольно арестовал некоторых граждан и засадил их в холодную. Против Форстнера и Рейтера было возбуждено судебное преследование, которое в конце концов не привело ни к чему: оба остались безнаказанными. Был сделан запрос в рейхстаге, но как военный министр, так и канцлер Бетман-Гольвег всецело стали на сторону офицеров. Во «Франции этот эпизод принес огромную пользу той шовинистической агитации, которая там велась против Германии с особой силой со времени выборов Пуанкаре в президенты республики.

Инцидент имел также и внутреннеполитическио последствия. Наследник престола кронпринц Фридрих-Вильгельм почел долгом своим деятельно вмешаться в эту историю. Нужно сказать, что вообще на кронпринца, как уже было замечено, в эти годы германские империалисты (наиболее ярые и решительные) возлагали большие упования. Старший сын Вильгельма успел уже произнести несколько пылких воинственных речей, в которых, между прочим, восхвалял и с восторгом характеризовал войну, ратное поле, гусарские атаки и пр. К слову замечу, что впоследствии, за все время мировой войны, он никогда даже и на пушечный выстрел не приближался к полю битвы и обнаруживал всегда доведенную до самой последней крайности предусмотрительность в деле ограждения своей личности от каких бы то ни было опасностей, в чем усилия его и увенчались самым полным успехом. Конечно, эти свойства нисколько не мешали ему по мере сил разжигать шовинистические страсти перед войной и всеми способами вести дело к кровавой катастрофе.

Теперь в Голландии (куда он убежал тогда же, как и его отец, и столь же поспешно, в ноябре 1918 г.) он издает книги, беседует с корреспондентами газет и все не перестает доказывать, как он всегда был миролюбив. Любопытная по своим размерам способность к лицемерию и сознательной лжи с целью отклонения от себя ответственности роднит его с отцом, хоть он и состоял в некоторой якобы «оппозиции» к императору. В эти решающие годы (1912–1914) он снискал восторженную преданность со стороны пангерманской партии именно тем, что не упускал случая заявить о своей готовности обнажить меч для защиты интересов родины и т. п. Шаблонная фразеология патриотических учебников для средней школы - вот, собственно, все, чем он располагал в случаях своих публичных выступлений, но, исходя от наследника престола и в такой напряженный момент, эти звонкие и пустые фразы приобретали зловещий смысл.

После речи Ллойд-Джорджа (по мароккскому вопросу в 1911 г.) кронпринц явился в рейхстаг и тут, когда консервативный оратор воскликнул: «Теперь мы знаем, где находится наш враг!», - кронпринц демонстративно изъявил полное свое согласие и удовольствие по поводу этих слов. По поводу цабернского инцидента кронпринц тоже почел своим долгом горячо поздравить полковника Рейтера (засадившего противозаконно мирных граждан в погреб на ночь за предполагаемое оскорбление офицерского мундира) с его молодецким поступком. «Напролом!» (Immer feste drauf!) - гласила телеграмма. Консервативная и национал-либеральная пресса страстно защищала поведение военных в Цаберне и с восторгом отнеслась к словам кронпринца. «Хотя пессимизм и проник теперь глубоко в сердца и сделался господствующим настроением этих лет» (по словам восторженного-поклонника кронпринца Пауля Лимана), но кронпринц сильно ободрял упавший дух крайних империалистов. Вместе с тем перед императором ставился очень щекотливый и тревожный вопрос. Сомнений быть не могло относительно того, куда клонятся эти демонстративные овации кронпринцу при каждом его публичном появлении (например, после парадов на Темпельгофе), сопровождаемые столь же демонстративным молчанием при появлении императора; куда клонятся также эти восхваления храброго кронпринца в статьях и книгах, при настойчивом подчеркивании общего будто бы уныния и общего разочарования нерешительной и слишком миролюбивой политикой императора.

Оппозиция справа была налицо; оппозиция слева - социал-демократическая - была обезврежена победой ревизионизма, общим гигантским ростом и процветанием промышленности и всеми последствиями этого роста. Не учуять опасности, подымающейся на него именно справа, Вильгельм не мог. И как всегда, он поспешил уступить, тем более что и по существу эта уступка ему недорого стоила. Ведь разница между ним и шовинистической пангерманской «оппозицией» только в том и заключалась, что он несколько медлил с осуществлением лозунгов завоевательной политики и агрессивных выступлений. Наступали времена, когда крупные капиталисты и все, что от них зависело (а от них почти все зависело), грозили поискать себе - и найти в кронпринце - более энергичного реализатора их желаний. Судя по показаниям бельгийского короля Альберта, о которых будет речь в другой связи, к концу 1913 г. Вильгельм уже окончательно свыкся с мыслью о необходимости и неизбежности войны; судя же по некоторым актам правительственной политики, эта мысль уже с начала 1913 г. все более и более укреплялась в правящих кругах.

Что касается Австро-Венгрии, то положение Габсбургской монархии после обеих балканских войн необычайно осложнилось, а вместе с тем в некоторых отношениях австрийская дипломатия стала действовать гораздо свободнее, чем прежде. Поясним это кажущееся противоречивым двойное утверждение. О трудностях много говорить не приходится: враг - Сербия - необыкновенно усилился, и в Сербии поднялась обширная и явно поддерживаемая королем Петром и правительством агитация против Австрии. Не то надеялись разжечь восстание в Боснии и Герцоговине, не то привлечь Россию к общему выступлению. На болгарский противовес рассчитывать не приходилось в той степени, как австрийская дипломатия к этому привыкла: против Болгарии, крайне ослабленной, стояли в полном вооружении не только Сербия, но и Румыния. В недрах самой Австро-Венгрии все усиливался чешский сепаратизм. Чехия - единственная составная часть Габсбургской монархии, соединявшая все преимущества высокоразвитой промышленности с великолепно оборудованным и продуктивнейшим сельским хозяйством, была экономически вполне «автономна», вполне могла обойтись без остальной империи, а потому с особой силой и раздражением требовала и автономии политической. В Венгрии протест подавленных там славян становился все слышнее, и землевладельческая аристократия, управлявшая Венгрией, все с большим трудом удерживала власть в своих руках.

Кроме того, прибавился еще один фактор, сильно ухудшивший положение Австрии (а поэтому и Германии): Италия, уже с 1911 г. нападением на Турцию показавшая нежелание считаться с интересами двух своих «союзниц», в 1913 г. еще более усиливала этот характер своей политики. В сущности еще с первых времен заключения Тройственного союза было известно, что Италия не выступит с вооруженной помощью в случае войны Австрии и Германии против такой коалиции, в которой будет принимать участие Англия. Другими словами: если Австрия и Германия будут воевать только против России и Франции (и любой еще державы, кроме Англии), Италия принимает участие в войне на стороне своих союзниц, но если на стороне Франции и России станет Англия, то Италия сохранит нейтралитет. Таким образом, чем более крепла Антанта, тем более фактически ослабевали узы, связывающие Тройственный союз. Мало того. Итальянское правительство решительно хотело утвердить свое влияние на Балканском полуострове и в Малой Азии и во время балканских войн 1912–1913 гг. сплошь и рядом действовало против Австрии. А кроме того, чем больше росла смелость антиавстрийской пропаганды в Сербии, тем больше усиливалась антиавстрийская агитация также в Италии в тех кругах («ирредентистских»), которые стремились оторвать от Австрии Триентскую и Триестскую области.

Однако параллельно с ростом всех этих затруднений в среде австрийских правителей все более и более укреплялось воззрение, представленное больше всего наследником престола - эрцгерцогом Францем-Фердинандом, венгерским министром графом Тисса и министром иностранных дел Берхтольдом. Но этому воззрению, спасти Габсбургскую державу от раздела и гибели возможно, лишь решительным ударом покончив с великодержавными замыслами Сербии, а поэтому нужно торопиться, пока это еще возможно сделать, так как время работает против Австрии. Франц-Фердинанд, угрюмый, замыкающийся в себя, подозрительно настроенный человек, не любил Вильгельма II и не доверял ему, но он знал, что Вильгельм II непременно поддержит Австрию, если Австрия затеет войну, потому что не может Германия дать разбить свою единственную союзницу и этим самым загородить себе выход на Ближний Восток, с которым германская промышленность и экспортная торговля прочно связали свою будущую судьбу, еще когда только была заложена Багдадская железная дорога. Эта-то уверенность и давала Францу-Фердинанду и Берхтольду полную свободу движений.

Произошло именно то, чего боялся Бисмарк (не раз выражавший эту боязнь): Германия оказалась в положении державы, которая фактически часто не только не диктует первые шаги своей несравненно менее сильной и зависимой союзнице, а принуждена следовать за ней. И чем больше росло недовольство в императорских кругах Германии против императора Вильгельма II за его нерешительность, тем в большую зависимость попадал Вильгельм II от Франца-Фердинанда и его советников, потому что ему бы не простили неоказания достаточно сильной поддержки «единственному другу Германии». Таковы были условия, касавшиеся вопроса о внутренней спайке частей в Тройственном союзе. Эти условия внушали живейшую тревогу тем наблюдателям, которые не желали войны и видели ясно, до какой степени балканские-события 1912–1913 гг. ее приблизили.

Посмотрим теперь, как те же балканские события отразились на соотношениях отдельных частей в Антанте. Мы увидим, что и Антанта тоже мелкими и крупными дипломатическими провокациями сгущала в эти последние предвоенные годы политическую атмосферу в Европе.

2. Франция и Россия в начале эры Пуанкаре. Франко-русские отношения в свете новейшей документации. Министерство Пуанкаре. Избрание Пуанкаре президентом Французской республики

Уже с самого начала нападений, которым подвергалась Турция, т. е. с 1911 г., когда итальянцы начали завоевание Триполитании и Киренаики, движущей силой Антанты постепенно делалась не Англия, как было до сих пор, но Россия. Дело было не в том, что еще в 1910 г. скончался английский король Эдуард VII, главный вдохновитель и руководитель Антанты, и не в том, что в 1911–1912 гг. английский либеральный кабинет был поглощен острыми вопросами внутренней политики, о которых уже раньше шла речь (осуществлением уже прошедших социальных реформ, бюджетными делами), а в 1912–1913 гг. - резко обострившимися ирландскими осложнениями.

Все это имело свое значение, но главное было в другом. В самом построении и внутренней природе Антанты заключено было некоторое противоречие. Эдуард VII создавал ее, а сэр Эдуард Грей (после смерти короля) поддерживал ее сначала как силу, так сказать, охранительную, стремящуюся по своим заданиям держать Германию в твердо очерченных рамках и не давать ей возможности нарушить установившееся положение ни в Европе, ни на остальном земном шаре. Это не значит, что Антанта раз навсегда отказалась от мысли при удобном случае и в свое время первой броситься на Германию, чтобы сломить ее экономическую и политическую силу. Но именно при том случае, который будет удобен, и в то время, которое должно, было наступить далеко не сейчас. А пока - ждать и подстерегать Германию на ошибках и опасных шагах. Это обстоятельство ставило Германию, конечно, в крайне деликатное и трудное положение: ведь соединенные силы Антанты были так колоссальны, ее материальные возможности так безграничны, у нее вследствие ее могущества и огромности оказывалась такая притягательная сила, что самым фактом своего длительного существования Антанта отнимала у Германии возможных союзников в предстоящей борьбе - Италию и Румынию, а главное - время работало в пользу Антанты, а не в пользу Германии. Время даст возможность Англии преодолеть все трудности внутренней политики, умиротворить Ирландию, создать сухопутную армию; время позволит России закончить реорганизацию и перевооружение к 1917 г. (как намечалось в 1911–1912 гг.), время облегчит Франции полное проведение реформы артиллерии, осуществление всеобщей воинской повинности в ее колоссальных колониях. И тогда Антанта раздавит Германию без всяких сомнений. Единственный настоящий союзник Германии - Австрия - тоже со временем лишится Чехии; может быть, отпадут от нее и еще кой-какие части.

Короче говоря, противоречие, присущее Антанте, заключалось в том, что она была слишком сильна и что выжидание было для нее слишком выгодно, чтобы ее политика могла быть только «оборонительной». Мысль о необходимости «предупредительной войны», впервые занимавшая германские военные круги еще в самом начале 90-х годов, когда был заключен франко-русский союз, опять всплыла в германской прессе и на этот раз с гораздо большей силой, чем прежде. Но противоречие в Антанте стало проявляться и в другом - в политике ее составных частей. Англии казалось выгодным ждать и готовиться, а некоторым руководителям русской и отчасти - в гораздо меньшей степени - французской политики, поскольку она подчинялась русскому давлению, иногда начинало казаться более целесообразным пожать непосредственно плоды и воспользоваться без особых отлагательств преимуществами могущества Антанты.

Наиболее деятельным и беспокойным дипломатом Антанты был в эту пору Извольский, бывший в 1906–1910 гг. министром иностранных дел Российской империи, а с 1911 г. русским послом в Париже. Настойчивый, энергичный, очень преданный своей идее, он совсем подавлял собой министра иностранных дел Сазонова; влияние же его было тем губительнее, что идея была основана на неправильных расчетах. Идея заключалась в том, будто Россия может и должна воспользоваться неповторяемой комбинацией, когда Англия - ее друг, чтобы, наконец, прорваться на Балканский полуостров, опрокинув сопротивление Австрии, а если понадобится, то и Германии. Расчет был неправилен прежде всего потому, что вогнанную внутрь революцию 1905 г. Извольский (и вся его школа) приняли за конец потрясений, III Думу - за начало нормально развивающегося конституционного строя, аграрную реформу 9 ноября 1906 г. - за разрешение аграрного вопроса, эру Сухомлинова - за преобразование армии, проглядев за этими фантомами все страшные реальности и решив, что Россия способна выдержать и победить в столкновении с обоими центральными империями.

Неудача, постигшая Извольского в 1908–1909 гг., в годину аннексии Боснии и Герцоговины, показала ему, что на пути активной русской политики на Ближнем Востоке находятся огромные трудности, но нисколько не изменила основной линии его поведения. Когда в 1911 г. он попал в качестве русского посла в Париж, он стал немедленно стремиться к руководящей роли в Антанте. Случаю угодно было устроить так, что первые шаги Извольского в Париже делались тогда, когда весь мир находился еще под впечатлением агадирского инцидента и его финала. Германия выступила с угрозой против Франции, но достаточно было окрика Ллойд-Джорджа, - и она сейчас же испугалась и отступила. Извольский слишком поверил воплям германской империалистской прессы, сравнивавшей это унижение Германии с разгромом Пруссии при Иене Наполеоном I. «Нет слов для этой Иены германской политики! Закрой свое лицо, Германия, перед этой страницей твоей истории! (Verhulle dein Antlitz, Germania, vor diesem Blalt deiner Cieschichte!)», - писали немецкие «патриоты» после франко-германского соглашения, и многие (в том числе Извольский) приняли это за чистую монету, т. е. за признание бессилия, а не за искусственное раздразнивание и подстрекательство к борьбе (как было на самом деле). И вот, мысль о дерзаниях, о смелой энергичной политике на Балканах и в Малой Азии окончательно овладевает Извольским.

Задержек в Петербурге не было почти никаких. Правда, Коковцов, первый министр в 1911–1913 гг., министр финансов в предыдущие годы, был противником всякой политики авантюр, Сазонов (поскольку он противился изредка Извольскому) тоже старался иной раз не забывать об осторожности, но в общем Извольский не наталкивался на серьезные затруднения. Загладить стыд маньчжурских поражений, вознаградить себя на Ближнем Востоке, дать русской промышленности и торговле новые рынки и просто захватить новые земли - все это казалось заманчивым. А кроме того, действовало тут то же самое роковое заблуждение, основанное на глубочайшем непонимании свойств дипломатической борьбы, как и в декабре 1903 и январе 1904 г.: «Я возьму Корею, но войны не будет, потому что я не хочу войны» (это отмечено Витте в его мемуарах). Точь-в-точь эта же аберрация повторилась в русской политике 1912–1914 гг.: «Я буду делать то, что мне представляется нужным на Балканах и в Малой Азии, но войны не будет, потому что я ее не хочу».

Правда, на этот раз осторожности нужно было проявлять больше, но и на этот раз успокоительное соображение, что «войны не будет, пока я не захочу», действовало в полной мере. Но дело в том, что в 1903 г. Япония в самом деле не хотела войны, а в 1913 г. в Германии могущественнейшие классы не боялись войны, часть гражданских сановников и некоторые военные хотели войны, кронпринц не боялся войны, Мольтке хотел войны, а Вильгельм II переставал колебаться. А все действия Антанты, особенно завоевание Марокко, раздражали и оскорбляли Германию. При этих условиях беспокойная энергия Извольского, полагавшего, что после Агадира нечего особенно стесняться с Германией, и безмятежная уверенность Николая II, убежденного, что до войны дело все равно не дойдет, так как он, в самом деле, войны не желает, должны были привести к ряду опаснейших осложнений.

Казалось, была сила, которая могла бы остановить Извольского. Он находился в Париже, без Франции и ее поддержки он действовать не мог; даже на Петербург, на свое начальство и на императора Николая II он влиял, выдвигая французов. Между тем французские правители долгое время обнаруживали большую сдержанность и осторожность. Что же происходило в Париже в 1912–1913 гг.?

У нас есть теперь некоторые материалы, позволяющие составить себе общее представление о том, что происходило за кулисами французской и русской политики в последние годы перед войной. На первом месте тут нужно поставить «Материалы по истории франко-русских отношений за 1910–1914 гг.», сборник секретных дипломатических документов российского министерства иностранных дел, опубликованный в Москве в 1922 г., огромный том в 720 страниц, без которого отныне ни один историк, сколько нибудь достойный этого наименования, не вправе говорить о Европе перед войной 1914 г, (хотя издана эта книга довольно небрежно): это - вся переписка Извольского с Петербургом по всем коренным вопросам политики Антанты. Кое-что дают и цитируемые ниже четыре тома мемуаров Пуанкаре, которыми нужно пользоваться с осторожностью. Затем нужно назвать изданные в 1925 г. в Париже бумаги французского посла в Петербурге (с 14 июня 1912 г. по 20 февраля 1913 г.) Жоржа Луи. Эти бумаги опубликованы журналистом Эрнестом Жюдэ, которому бумаги были отданы для издания вдовой Луи (Judеt Е. Georges Louis, Paris, 1925). Основываясь на этих источниках и привлекая некоторые другие (которые, однако, все являются несравненно менее ценными), постараемся определить сущность того, что происходило в Париже в 1911–1914 гг. в области внешней политики и, в частности, в кругу вопросов, связанных с франко-русским союзом.

Напомним прежде всего о внутреннеполитическом положении Франции в этот момент. Выборы 1910 г. дали большинство левобуржуазным течениям (радикалов и радикалов-социалистов было избрано в палату 252, примыкающих к ним «независимых социалистов» - 30, левых республиканцев - 93); правые партии и правый центр получили: консерваторы - 71 место, националисты - 17, прогрессисты - 60; наконец, объединенная социалистическая партия - 74 места. Правительственная власть в эти годы (1910–1914) находилась поэтому в руках министерств, которые в общем очень мало отличались друг от друга в области всех вопросов внутренней политики: собственно, главная разница в оттенках между ними заключалась тут в том, что одни (бывшие левее) говорили о радикальном подоходном налоге и других соответственных финансовых реформах, а другие об этом не говорили (или меньше говорили); ни те, ни другие никаких этих реформ не осуществляли. Да и не внутренняя политика стояла на первом плане. Внешняя же политика этих последних предвоенных министерств была неодинаковой. Некоторые из них больше отражали в этом смысле стремления колониальной партии, крупных финансистов (игравших во Франции ту же огромную роль в делах внешней политики, как в Германии крупные промышленники); другие были в большей степени выразителями мнений средней и мелкой буржуазии, настроенной осторожно и более миролюбиво. Но первое течение было сильнее, организованнее и с каждым годом брало верх; средств влияния и нужных ходов у него оказывалось в распоряжении гораздо больше. Среднюю и мелкую буржуазию можно было, кроме того, всегда встревожить угрозой распадения Антанты, концом дружбы с Россией; да и разбирались во внешней политике эти классы довольно смутно. Пресса, которую они читали и которая изо дня в день внушала им внешнеполитические воззрения, издавалась крупным финансовым капиталом и для нужд и целей крупного капитала. Вот почему, когда мы говорим о неодинаковости внешней политики французских кабинетов, управлявших страной в 1910–1914 гг., то имеем в виду больше оттенки, чем коренные отличия.

С 1909 г. во главе правительства стоял Бриан; после выборов он произвел некоторые видоизменения в своем кабинете (3 ноября 1910 г.) и продолжал править до 27 февраля 1911 г. После него управлял левее стоявший кабинет Мониса, и - тоже левее Бриана стоявший - кабинет Кайо (с 23 июня 1911 г.). 10 января 1912 г. Кайо ушел от власти. Против него поднялась уже тогда сильная оппозиция со стороны крупного капитала, боявшегося слишком радикальных мер в области подоходного обложения; но замечательно было то, что ему ставили на вид слишком дружественный и примирительный тон по отношению к Германии.

14 января 1912 г. сенатор Пуанкаре был призван к власти президентом республики Фальером. Ему было тогда пятьдесят два года, он давно уже был в парламенте, но до сих пор никогда не играл выдающейся роли. Он осторожно и лукаво лавировал между партиями в эпоху дела Дрейфуса и стал на сторону Дрейфуса только тогда, когда стало вполне ясно, что дрейфусары победят. Так же он вел себя и во время борьбы за отделение церкви от государства в 1903–1905 гг., и во всех вообще острых случаях. Одаренный большим и гибким умом, крайней настойчивостью и последовательностью в стремлениях к своим целям, осторожностью и предусмотрительностью и вместе с тем решительностью в критические моменты, большим хладнокровием и выдержкой, бесспорным даром слова, уменьем, где нужно, устрашением, где нужно, лаской и лестью действовать на окружающих, Пуанкаре никогда не колебался устранить своего противника, если тот обнаруживал упорство или вообще оказывался неудобен. (В этом смысле интересны появившиеся в 1925 г. воспоминания Шарля Эмбера «Chacun son tour», дающие понятие о том, каким недосягаемым «мастером» политической борьбы в случае надобности мог быть Пуанкаре.)

Он был страшный боец и выступил на арену в самый для себя благоприятный момент. Двенадцать лет подряд ему суждено было с тех пор влиять на Францию и Европу и после перерыва 1924–1925 гг. снова добиться полновластия в июле 1926 г. Что руководило этим человеком? Этот вопрос для нас, конечно, менее существенен, чем другой, - какие именно группы французского общества, какие классы нашли в нем своего представителя и выразителя своих стремлений? Во всяком случае нужно сказать, что строй его убеждений никогда не менялся сколько-нибудь заметно. Он долго ждал своего часа (не очень гонялся за портфелями) и вышел на сцену только тогда, когда соотношение реальных сил в стране и парламенте сложилось в пользу представляемых им взглядов. Когда я только что отметил его осторожное лавирование между партиями и его нежеланно очень связывать себя в каком бы то ни было из острых вопросов, волновавших страну (вроде дела Дрейфуса или отделения церкви от государства), то я имел в виду не обыденный, столь часто встречающийся политический карьеризм, но нечто более сложное, в чем даже и враги не отказывали Пуанкаре.

Он всегда подчеркивал свое равнодушие к внутренней политике, ко всем вопросам внутренней политической борьбы, намеренно не хотел связывать себя вплотную ни с каким вопросом, разделявшим французское общество, поскольку этот вопрос не касался внешней политики. Конечно, он был «республиканцем», конечно, он стоял на точке зрения защиты буржуазной парламентарной республики от нападений как со стороны монархистов, так, в особенности, слева - со стороны социалистов, но как-то так выходило, что ни монархисты не питали к нему острой вражды, ни социалисты долго не видели в нем такого яростного врага, как, например, в Клемансо или в Мильеране. Они пошли на него решительным походом, когда выяснилось, куда клонится его внешняя политика, но никогда он не был ни в глазах Жореса, ни в глазах Реноделя или Леона Блюма, преемников Жореса по лидерству в социалистической партии, таким олицетворением социальной реакции или политики преследований, каким был, например, в 1906–1909 гг. или в 1917–1920 гг. Клемансо. Все партии знали, что Пуанкаре, если понадобится, пойдет навстречу любой из них так далеко, как не пойдет другой по всем вопросам внутренней политики, лишь бы ему не мешали бесконтрольно вести политику внешнюю. Вот почему, когда всесильные во Франции собственнические классы в самом широком смысле слова почувствовали себя под угрозой революционного взрыва после русской революции 1905 г. и усиления революционного синдикализма в Париже и других крупных центрах, то они выдвинули в качестве своего защитника Клемансо, а не Пуанкаре, который ни за что и не пошел бы в тот момент в первые министры, и не взял бы на себя роли «главного жандарма», «главного полицейского» (le premier flic de France), как называл с гордостью сам себя Клемансо. Этого дела, которому по существу он сочувствовал, делать своими собственными руками Пуапкаре не желал, хотя, конечно, социальный консерватизм был ему по душе. Он приберегал себя для другого момента.

И вот, этот момент настал, когда в январе 1912 г. его позвали в Елисейский дворец и он вышел оттуда, облеченный званием первого министра. В 1912 г. собственнические классы уже не боялись социальной революции, да и вообще осложняющаяся общеевропейская обстановка повелительно приковывала к себе взоры и заслоняла собой все. Часть собственнических классов - мелкая буржуазия, пожалуй, почти вся средняя, т. е. большинство всей нации, потому что в мелкую буржуазию входило все собственническое крестьянство, - не желала войны; рабочий класс не желал войны (во Франции не было таких слоев в рабочем классе, которые склонялись бы к «энергичной» внешней политике, как то наблюдалось в Германии среди «рабочей аристократии»). Во Франции за энергичную внешнюю политику стояли руководители бирж и гигантских банков (правда, не все), колониальная партия (вся), крупные экспортеры, судовладельцы и масса профессий, материально связанных с колониями; стояли еще больше на стороне этой «энергичной политики» также крупные промышленники и больше всего, конечно, те, которые в своих непосредственных материальных интересах были связаны с милитаризмом: владельцы и акционеры оружейных и сталелитейных заводов, верфей и т. п. Весь этот крупный капитал, державший в своих руках почти всю читаемую прессу и могущественный в парламенте, и возложил на Пуанкаре все свои упования.

Помогало ему и раздражение французского мелкого ремесла против всепобеждающей германской конкуренции; помогала и заинтересованность всех слоев буржуазии и части крестьянства в русских займах, приводившая к тенденции поддерживать русский строй и дальнейшими займами к поощрению опасных внешних авантюр русской дипломатии, - хотя относительно последнего пункта мнения порой сильно расходились. Идея Пуанкаре именно и была представлена во Франции в таком обличии, чтобы не испугать сразу мелкую и среднюю буржуазию: «Мы - миролюбивы, но что же делать, если война неизбежна? Нужно, во-первых, вооружиться, во-вторых, запасаться союзниками и укреплять всеми мерами дружбу с ними». Правда, с некоторым беспокойством передавали, будто новый глава правительства в глубине души не видит возможности избежать войны; повторяли слова, вырвавшиеся будто бы у двоюродного брата Пуанкаре, великого математика Анри Пуанкаре, в первый момент, когда ему сообщили, что Раймон Пуанкаре стал первым министром: «Мой двоюродный брат - это война» (Мои cousin - e"est la guerre). Но с присущей ему осторожностью и ловкостью сам Пуанкаре избегал сколько-нибудь компрометирующих слов. Он предпочитал действовать; действия же его фатально не создавали и даже устраняли препятствия, какие могли бы помешать войне, хотя он не переставал усиленно подчеркивать свою преданность интересам мира.

Нужно заметить, что знаменитая кличка «Роіncare-Ia-Guerre» привязалась к нему еще до мировой войны. Инстинктивно чувствовалось, что новый правитель - ни в коем случае не есть новое препятствие к войне. Если бы в Елисейском дворце в 1914 г. был Фальнер, то войны не было бы, - так высказывался впоследствии Стефан Пишон.

Прежде всего Пуанкаре развязал руки Извольскому. Уже на другой день после своего вступления во власть, 15 января 1912 г., Пуанкаре посетил Извольского и «заверил в своем твердом намерении поддерживать с Россией самые тесные отношения и направлять внешнюю политику Франции». Тотчас после этого Извольский начал работать над трудным делом устранения французского посла Жоржа Луи из Петербурга: Жорж Луи был представителем мирной политики и довольно упорно сопротивлялся активным шагам русской дипломатии на Балканском полуострове. Он старался смягчить трения с Австрией и Германией и считался Извольским в числе ненадежных друзей франко-русского союза и Антанты. Действуя на Пуанкаре, Извольский успел подорвать служебное положение Жоржа Луи. Впрочем, и до последовавшей в конце февраля 1913 г. своей отставки Жорж Луи был бессилен бороться с Извольским, на стороне которого, казалось, находился сам председатель французского совета министров.

Манифестации следовали за манифестациями. Открывая в апреле 1912 г. в г. Канн памятник королю Эдуарду VII, Пуанкаре (в присутствии великого князя Михаила) заявил: «Франция глубоко ценит блага мира и не помышляет о вызывающей политике, но она ясно сознает, что для того, чтобы самой не подвергнуться нападению или вызову, ей необходимо непременно поддерживать на высоте свое военно-морское могущество. Мы, конечно, должны прежде всего рассчитывать на свои собственные силы, но эти силы получают значительный прирост вследствие поддержки, оказываемой нам нашими союзниками и друзьями». Сообщая об этих словах в Петербург, Извольский прибавляет, что сам Пуанкаре еще пояснил ему, что «эти празднества носили ясно выраженный характер проявления взаимной солидарности между всеми тремя державами - участницами Тройственного согласия». В июле 1912 г. в Париже состоялись совещания между начальниками штабов русской и французской армии, а также морских штабов, и «начальник французского морского штаба вполне уразумел необходимость в интересах обоих союзников облегчить России задачу господства над Черным морем путем соответственного давления на флоты возможных наших противников, т. е. главным образом Австрии и, может быть, Германии и Италии».

Таким образом, политика пока еще не всей Антанты, но Франции и России, начинает как будто ориентироваться на Константинополь и проливы, хотя и тогда, как и после войны, Франция вовсе не хотела разрушения Турции. Тут была налицо игра интересов: Пуанкаре нуждался в России, и такие события, не имевшие (как потом оказалось) серьезного политического значения, как визит Николая II в Потсдам (в 1910 г.) или ответный визит Вильгельма II в Балтийский порт 4 июля 1912 г., волновали и раздражали французских политиков и заставляли их делать шаги, которые были угодны русскому правительству. А русская дипломатия пользовалась этим, чтобы направить острие Антанты против растущего влияния Германии в Турецкой империи. В эпоху первой балканской войны Пуанкаре в ответ на зондирование почвы с русской стороны сказал Извольскому (4/17 ноября 1912 г.), что «если Россия будет воевать, Франция также вступит в войну, потому что мы знаем, что в этом вопросе за Австрией будет стоять Германия». Это заявление последовало после путешествия Пуанкаре в Кронштадт (в августе того же 1912 г.), когда французский председатель совета министров был принят в Петербурге с исключительной любезностью.

Беспокойство Германии в связи с этими демонстрациями все росло. Вильгельм II (в это время уже попавший под влияние министра иностранных дел Кидерлен-Вехтера, не желавшего в тот момент войны) сделал некоторые шаги в сторону Франции: три германских броненосца были высланы в Балтийское море навстречу Пуанкаре, ехавшему в Россию, и приветствовали его пушечными салютами. Тотчас же вслед за этим Кидерлен-Вехтер имел беседу с сотрудником французской газеты «Figaro», где высказал дружелюбные мысли о возможном мирном сотрудничестве Франции и Германии. Но эти пробные шары не имели последствий. Сазонов, лично познакомившись с Пуанкаре в Петербурге, доложил Николаю II о следующих своих «личных впечатлениях»: «…в его лице Россия имеет верного и надежного друга, обладающего недюжинным государственным умом и непреклонной волей. В случае наступления критического момента в международных отношениях было бы весьма желательно, чтобы во главе правительства нашей союзницы стоял если не сам господин Пуанкаре, то лицо, обладающее столь же решительным характером и чуждое боязни ответственности, как нынешний французский первый министр».

Приближался знаменательный день президентских выборов. Левая часть палаты и сената хотела провести в президенты Памса, правая - председателя совета министров Пуанкаре. Кандидатура Памса означала смягчение напряженной политической атмосферы, кандидатура Пуанкаре объединяла сторонников продолжения «энергичной политики». «Завтра президентские выборы, - писал 16 января 1913 г. Извольский Сазонову, - если, не дай бог, Пуанкаре потерпит поражение, это для нас будет катастрофой».

На другой день, 17 января 1913 г., Пуанкаре был избран президентом Французской республики. Через несколько дней после этого события он заявил Извольскому, что «в качество президента республики он будет иметь полную возможность непосредственно влиять на внешнюю политику Франции». И тут же прибавил, что «для французского правительства весьма важно иметь возможность заранее подготовить французское общественное мнение к участию Франции в войне, могущей возникнуть на почве балканских дел». Извольский ликовал (см. его письмо Сазонову от 30 января 1913 г.). Он был убежден - и в этом нисколько не ошибся, - что, став президентом республики, именно Пуанкаре, а не кто иной, будет продолжать управлять внешней политикой Франции и что, не говоря уже о личных особенностях властного Пуанкаре, французская конституция, вопреки общепринятому мнению, дает президенту и его личным вмешательствам большой простор.

Первым многозначительным актом нового президента было отозвание из Петербурга посла Жоржа Луи (24 февраля 1913 г.) и назначение на его место бывшего министра иностранных дел Теофиля Делькассе, того самого, который, как рассказано в своем месте, должен был в июне 1905 г. уйти под давлением германских угроз по поводу Марокко. Он считался главным врагом Германии и деятельным помощником Эдуарда VII в создании Антанты. Его отставка в 1905 г. породила такое ликование в Германии, что Вильгельм II в награду за удачную (по его мнению) политику канцлера Бюлова, вызвавшую столь блестящий результат, немедленно дал Бюлову княжеский титул. С тех пор всякий слух о возвращении Делькассе к делам внешней политики порождал в Германии тревогу и раздражение и вызывал воспоминания о том, как Делькассе (перед своей отставкой) советовал премьеру Рувье не отступать даже перед риском вооруженного конфликта.

И вот теперь, после восьмилетнего пребывания вдали от иностранной политики, Делькассе был назначен французским послом в Петербург, притом, как всей Европе тотчас же стало известно, по личному желанию президента республики Пуанкаре.

В Германии это приняли как обиду, угрозу и враждебную демонстрацию. Дело оборачивалось так, что создательница Антанты Англия как будто начинала играть пассивную роль в общем направлении политики этого Тройственного согласия, а Франция и Россия - активную и направляющую. Темные тучи сгущались над Европой. В декабре 1912 г. скончался германский министр (статс-секретарь) иностранных дел Кидерлен-Вехтер, один из немногих талантливых германских дипломатов. В Германии явственно брали верх сторонники быстрых решений, сильных движений, разрубанья гордиевых узлов мечом.

Кронприпц в Германии, министры Берхтольд и Тисса и эрцгерцог Франц-Фердинанд в Австрии, Извольский в Париже выдвигались все больше и больше на первый план. И обе стороны, раньше чем предпринять первые решительные подготовительные действия, напряженно всматривались в Англию: казалось, что там назревают какие-то видоизменения. Обе стороны в течение 1913 и в начале 1914 г. вычитывали в глазах этого сфинкса то, чего хотели, т. е. прямо противоположные, исключающие одно другое намерения.

Рассмотрим главные элементы английской политической жизни в последние месяцы перед войной; мы убедимся, что разобраться в точных целях и наперед предугадать вероятные поступки британского кабинета в решительный момент было, действительно, очень нелегко.

Причины войны. Первая мировая война была вызвана обострением коренных противоречий между крупнейшими капиталистическими государствами. Империалистические страны боролись друг с другом за рынки сбыта и источники сырья. Данные противоречия (в основном экономического характера) возникали и нарастали на протяжении длительного времени и цривели к образованию враждебных коалиций.
Германия, опоздавшая к колониальному разделу мира, стремилась наверстать упущенное. Именно Германия, из всех держав, являлась наиболее заинтересованной в глобальной войне за передел мира (хотя это не снимает ответственности с других государств). Союзником Германии выступила Австро-Венгрия, имевшая свои виды на Балканы.
Франция, традиционный противник Германии на континенте, помня о неудачной для себя войне 1870 г., искала союзника и нашла его в лице России. Великобритания, в свою очередь, была вынуждена прервать традиционную политику «блестящей изоляции». Соединенное королевство являлось крупнейшей колониальной империей и обладало сильнейшим флотом, но США и Германия, обойдя Британию по экономическому потенциалу, постепенно нагоняли ее по мощи своих военно-морских подразделений. Особенно
299

остро встали англо-германские противоречия. Поэтому Великобритания присоединилась к русско-французскому союзу. Россия и Великобритания сгладили свои противоречия, разграничив сферы влияния в Иране, Афганистане и Тибете. Так объединились страны Согласия - Антанта.
Участие России в войне объясняется не ее непосредственными интересами, а, в первую очередь, союзническими обязательствами и стремлением утвердить свой статус великой державы. В России понимали гибельность войны в условиях нестабильной экономики и острых внутренних противоречий. Помня результаты русско-японской войны и революции, П.А. Столыпин, а за ним и русская дипломатия придерживались формулы «мир, во что бы то ни стало». Но все же в предстоящей войне Россия собиралась захватить черноморские проливы, открывающие дорогу в Средиземноморье. Также Россия стремилась закрепиться на Балканах в ущерб интересам Австро-Венгрии.
Планы сторон. Перед Германией и Австро-Венгрией стояла малопривлекательная.перспектива войны на два фронта. Германия намеревалась, в первую очередь, сконцентрировать войска на западном направлении и разгромить Францию, а затем перебросить их на Россию. Немецкое командование исходило из того, что мобилизация в России вследствие больших пространств и неразвитости системы железных дорог обыкновенно проходила очень медленно. Россия в случае войны опаздывала с началом военных действий.
Повод к войне. Поводом к войне стало убийство в г. Сараево сербским студентом наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Фердинанда. Убийство произошло 28 июня 1914 г., 10 июля Австро-Венгрия предъявила Сербии заведомо невыполнимый ультиматум, а 14 июля объявила войну. В течение считанных дней в войну вступили все крупнейшие европейские державы.
Начало войны. Германия через Бельгию вторглась во Францию и начала разворачивать наступление на Париж. Положение Франции становилось катастрофическим. Чтобы спасти союзника, Россия, не закончив мобилизации, двинула две крупные военные группировки в Восточную Пруссию. Германия ослабила натиск на Париж (до которого оставалось 30-40 км), перебросив часть войск на
300

Восточный фронт. Из-за несогласованных действий русские армии были разбиты. Позднее на стороне Центральных держав в войну вступила Турция.
Осенью положение на фронтах стабилизировалось. На всех направлениях войска застыли в окопах. Все страны, готовящиеся к койне, считали, что она будет скоротечной, как об этом говорил опыт предшествующих конфликтов. Но оборона оказалась сильнее наступления, и попытки прорваться через мощную, глубоко эшелонированную оборонительную систему, как правило, приводили лишь к огромным потерям.
Характер войньх. Таким образом, мировая война превратилась в войну на истощение. Исход войны решало соотношение материальных и людских ресурсов обеих сторон. Воюющие государства были вынуждены перевести свою экономику на военные рельсы. Развязавшие войну крупные капиталисты обрекли свои народы на жесточайшие испытания и огромные жертвы, беспрецедентные в истории человечества.
В такой войне значительные преимущества были у стран Антанты. На них работали две крупнейшие колониальные империи - Великобритании и Франции, Что jriQ каса-ется колоний Германий, то они были очень быстро завоеваны союзниками. Флот Германии оказался заблокированным в своих портах более мощным флотом Великобритании, попытки прорваться в Атлантику так и остались лишь попытками. Только немецкие подлодки могли мешать морским сообщениям союзников.
В этой ситуации центральным державам приходилось рассчитывать только на свои ресурсы.
Ход войны в 1915-1916 гг. Не сумев сразу разбить Францию, Германия решила на втором году войны вывести из строя Россию. Для России этот год стал годом, отступления, но после выравнивания линии фронта положение стабилизировалось. Россия постоянно оттягивала на себя более 50 % сил противника.
В том же году на стороне Антанты в войну вступает Италия. На франко-германском фронте начинаются кровопролитные битвы - под Верденом («Верденская мясорубка») и на Сомме. Все военные действия концентриро-" вались на небольшом участке фронта, к которому подводились все новые резервы. В этих ожесточенных и кровавых бойнях обе стороны потеряли миллионы людей.
301

Принципиально иную тактику применил русский генерал А.А. Брусилов при наступлении на Юго-Западном фронте. Удары наносились сразу в нескольких местах. Тактика «Брусиловского прорыва» 1916 г. позволила нанести крупнейшее поражение Австро-Венгрии. В том же году русские войска достигли значительных успехов и на Турецком фронте.
Румыния, внимательно наблюдавшая за успехами сторон, решилась выступить на стороне Антанты, но была тотчас разгромлена центральными державами. России пришлось протянуть свой фронт на юг до Черного моря.
Война и русское общество. Отношение к войне в русском обществе на разных этапах являлось неодинаковым. Первоначально война была встречена всплеском патриотизма, как, впрочем, и в других странах. Санкт-Петербург переименовали в Петроград. Мобилизация прошла успешно, все партии, кроме большевиков, заявили о поддержке правительства.
Но война затягивалась, и положение постепенно становилось все хуже. Обострились все довоенные противоречия, ухудшилась экономическая ситуация, в кризисном состоянии оказались транспортная и энергетическая отрасли. Значительные потери понесло и сельское хозяйство.
В период с 1914 по 1917 годы правительство несколько раз поменяло кадровый состав русской армии. К 1917 году она состояла в основном из плохо подготовленных крестьян и наскоро обученных офицеров. Армия превратилась из оплота существующего порядка в источник брожения и беспорядков (особенно в тылу).
Революция. Вспыхнувшая Февральская революция усложнила ситуацию на фронте. Приказ № 1, отданный Советами, фактически разложил армию. Согласно этому приказу, в армии вводились демократические порядки, офицеры уравнивались в правах с солдатами, что, естественно, способствовало резкому падению дисциплины.
Временное правительство не решалось нарушить союзнические обязательства и в одностороннем порядке выйти из войны. Но продолжение войны способствовало затягиванию насущных внутренних проблем, углублению социально-экономического кризиса. Получался замкнутый круг, разорвать который могла только победа над Германией,
302

Неизбежность победы Антанты становилась все очевиднее, особенно после вступления в войну США.
Но русская армия была уже не та. Росли масштабы дезертирства из армии, фронт еле удерживался. Россия стояла на пороге гражданской войны.
Выход России из войны. Пришедшие к власти большевики пошли на заключение мирного соглашения с австро-германским блоком в Брест-Литовске 3 марта 1918 г. в целях сохранения собственного режима в условиях разраставшейся в стране гражданской войны. Декретом о мире большевистское правительство легализовало тайную дипломатию и опубликовало секретные договоры, заключенные царским и временным правительством. Так Россия вышла из мировой войны. Страны Антанты не признали Брестского мира и стали готовиться к интервенции.
Участие в первой мировой войне стоило России гибели 2 млн человек, еще 5 млн было ранено и попало в плен. Война и вызванный ей кризис, охвативший все сферы жизни российского общества, способствовали активизации социальных процессов, приведших к крушению империи и установлению нового режима.
Военные действия в 1917-1918 гг. 1917- 1918 годы стали завершающим этапом Первой мировой войны. Этот период характеризовался дальнейшим расширением конфликта, еще большим ожесточением и кровопролитием, а также крайним истощением сил всех воюющих сторон. Боевые действия в 1917 году шли с переменным успехом. Широкомасштабное наступление, предпринятое французскими войсками на Западном фронте, ни к чему, кроме огромных потерь, не привело. Разгром итальянских войск в битве при Капоретто осенью 1917 г. был в известной степени компенсирован значительными успехами англичан на Ближнем Востоке, где им удалось нанести Османской империи ряд чувствительных ударов. Воюющие стороны по-прежнему не могли решить проблему преодоления позиционной обороны и выхода на оперативный простор. Для решения этой задачи конструировались новые виды оружия и техники, разрабатывались более эффективные способы ведения наступления-Страны Антанты стремились не только добиться военного превосходства над Германией, но и захватить иници-
303

ативу на идеологическом фронте. Ключевая роль в этом принадлежала президенту США В. Вильсону, который выступил со своим посланием, вошедшим в историю под названием «14 пунктов Вильсона». Это была программа послевоенного мирного урегулирования и, одновременно, попытка предотвратить возникновение в будущем глобальных конфликтов путем создания международной организации - Лиги Наций.
Вступление США в войну в 1917 г. существенным образом изменило обстановку в пользу Антанты. Осознавая это, германское командование в марте-июле 1918 г. предприняло несколько отчаянных попыток добиться победы. Ценой невероятного напряжения сил, немецким войскам удалось прорвать французский фронт и приблизиться к Парижу на расстояние 70 километров. Но на большее сил не хватило. 18 июля 1918 года союзники перешли в контрнаступление, сдержать которое германская армия была уже не в состоянии. К осени 1918 г. союзники практически полностью освободили территорию Франции, начав подготовку к наступлению на Германию, которая к тому времени практически полностью исчерпала свои материальные и людские ресурсы. Противостоявший Атланте военный блок разваливался: 29 сентября 1918 г. из войны вышла Болгария, 30 октября - Османская империя. В октябре 1918 г. в Австро-Венгрии вспыхнула революция, которая привела к полному распаду этой «лоскутной» империи. Германия продолжала сопротивляться, но и здесь назревал революционный взрыв. 3 ноября 1918 года в Киле произошло восстание на флоте, которое быстро распространилось на всю страну и привело к свержению монархии. 11 ноября 1918 года Германия подписала акт о капитуляции. Первой мироваяПервая мировая война - первый военный конфликт мирового масштаба, в который было вовлечено 38 из существовавших в то время 59 независимых государств.

Главной причиной войны стали противоречия между державами двух крупных блоков - Антанты (коалиция России, Англии и Франции) и Тройственного союза (коалиция Германии, Австро-Венгрии и Италии).

Поводом для начала вооруженного столкновения послужил теракт члена организации "Млада Босна" гимназиста Гаврило Принципа, в ходе которого 28 июня (все даты приводятся по новому стилю) 1914 года в Сараево были убиты наследник престола Австро-Венгрии эрцгерцог Франц Фердинанд и его супруга.

23 июля Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум, в котором обвинила правительство страны в поддержке терроризма и потребовала допустить на территорию свои военные формирования. Несмотря на то, что нота сербского правительства выражала готовность урегулировать конфликт, австро-венгерское правительство заявило, что оно не удовлетворено, и объявило Сербии войну. 28 июля на австро-сербской границе начались военные действия.

30 июля Россия объявила о всеобщей мобилизации; Германия использовала этот повод, чтобы 1 августа объявить войну России, а 3 августа - Франции. После вторжения немцев в Бельгию 4 августа войну Германии объявила Великобритания. В августе 1914 года в военные действия включилась Япония, в октябре - на стороне блока Германия-Австро-Венгрия в войну вступила Турция. В октябре 1915 года к блоку так называемых Центральных государств присоединилась Болгария.

Собака везет пулемет бельгийской армии, Северная Франция

© REUTERS / Collection Odette Carrez

Неизвестные фотографии времен Первой мировой

В мае 1915 года под дипломатическим давлением Великобритании Италия, изначально занявшая позицию нейтралитета, объявила войну Австро-Венгрии, а 28 августа 1916 года - Германии.

Главными театрами военных действий стали Западноевропейский и Восточноевропейский фронты, основными морскими ТВД - Северное, Средиземное и Балтийское моря.

Военные действия начались на Западном фронте - немецкие войска действовали по плану Шлиффена, который предполагал наступление крупными силами на Францию через Бельгию. Однако расчет Германии на быстрый разгром Франции оказался несостоятельным, к середине ноября 1914 года война на Западном фронте приняла позиционный характер. Противостояние шло по линии траншей протяженностью около 970 километров вдоль границы Германии с Бельгией и Францией. До марта 1918 года любые, даже незначительные изменения линии фронта достигались здесь ценой огромных потерь с обеих сторон.

Восточноевропейский фронт в маневренный период войны располагался на полосе вдоль границы России с Германией и Австро-Венгрией, затем - преимущественно на западно-пограничной полосе России. Начало кампании 1914 года на Восточном фронте знаменовалось стремлением русских войск выполнить обязательства перед французами и оттянуть на себя германские силы с Западного фронта. В этот период прошли два крупных сражения – Восточно-Прусская операция и Галицийская битва, в ходе этих боев русская армия разбила австро-венгерские войска, заняла Львов и оттеснила противника к Карпатам, блокировав крупную австрийскую крепость Перемышль. Однако потери солдат и техники были колоссальными, из-за неразвитости транспортных путей не успевали вовремя поступать пополнение и боеприпасы, поэтому развить свой успех русские войска не смогли.

Воспроизвести видео

© РИА Новости

Первая мировая война и судьба Российской империи. Архивные кадры

В целом кампания 1914 года закончилась в пользу Антанты. Германские войска потерпели поражение на Марне, австрийские - в Галиции и Сербии, турецкие - у Сарыкамыша. На Дальнем Востоке Япония захватила порт Цзяочжоу, Каролинские, Марианские и Маршалловы острова, принадлежавшие Германии, английские войска захватили остальные владения Германии на Тихом океане. Позднее, в июле 1915 года, английские войска после затяжных боев захватили Германскую Юго-Западную Африку (германский протекторат в Африке).

Первая мировая война знаменовалась испытанием новых средств ведения боя и вооружения. 8 октября 1914 года впервые был совершен авианалет: британские самолеты налетели на германские мастерские по производству дирижаблей во Фридрихшафене. После этого рейда стали создаваться самолеты нового класса - бомбардировщики.

22 апреля 1915 года в ходе боев под Ипром (Бельгия) Германией было впервые использовано химическое оружие. После этого отравляющие газы (хлор, фосген, а позже иприт) стали применять обе воюющие стороны регулярно.

Крупнейшие сражения кампании 1917 года - Невельская наступательная операция и операция у Камбре, показали ценность использования в бою танков и положили начало тактике, основанной на взаимодействии пехоты, артиллерии, танков и авиации на поле боя.

В конце 1916 года Германия и ее союзники впервые заговорили о возможности мирного соглашения. Антанта отвергла это предложение. В этот период армии государств, активно участвовавших в войне, насчитывали 756 дивизий, в два раза больше, чем в начале войны. Однако они потеряли наиболее квалифицированные военные кадры. Основную массу солдат составляли запасные пожилых возрастов и молодежь досрочных призывов, слабо подготовленная в военно-техническом отношении и недостаточно тренированная физически.

В 1917 году два важнейших события коренным образом повлияли на расстановку сил противников.

6 апреля 1917 года США, которые долгое время держали нейтралитет в войне, приняли решение об объявлении войны Германии. Одним из поводов стал инцидент у юго-восточного побережья Ирландии, когда германская подводная лодка потопила плывший из США в Англию британский лайнер "Лузитания", на борту которого находилась большая группа американцев, 128 из них погибли.

Вслед за США в 1917 году в войну на стороне Антанты вступили также Китай, Греция, Бразилия, Куба, Панама, Либерия и Сиам.

© РИА Новости / Павел Балабанов

Перейти в фотобанк

Русские солдаты во Франции в 1916 году

Второе серьезное изменение в конфронтации сил вызвал выход из войны России. 15 декабря 1917 года пришедшие к власти большевики, подписали договор о перемирии. 3 марта 1918 года был заключен Брест-Литовский мирный договор, по которому Россия отказалась от своих прав на Польшу, Эстонию, Украину, часть Белоруссии, Латвию, Закавказье и Финляндию. Ардаган, Карс и Батум отошли к Турции. Всего Россия потеряла около 1 миллиона квадратных километров. Кроме этого, она была обязана уплатить Германии контрибуцию в размере 6 миллиардов марок.

8 августа 1918 года в битве под Амьеном силами союзников германский фронт был разорван: в плен почти без боя сдавались целые дивизии – это сражение стало последней крупной баталией войны.

29 сентября 1918 года после наступления Антанты на Солоникском фронте перемирие подписала Болгария, в октябре капитулировала Турция, 3 ноября - Австро-Венгрия.

В Германии начались народные волнения: 29 октября 1918 года в порту Киль команда двух боевых кораблей вышла из повиновения и отказалась выйти в море на боевое задание. Начались массовые мятежи: солдаты намеревались установить в северной Германии советы солдатских и матросских депутатов по российскому образцу. 9 ноября кайзер Вильгельм II отрекся от престола, была провозглашена республика.

11 ноября 1918 года на станции Ретонд в Компьенском лесу (Франция) германская делегация подписала Компьенское перемирие. Немцам предписывалось в течение двух недель освободить оккупированные территории, установить на правом берегу Рейна нейтральную зону; передать союзникам орудия и транспорт, освободить всех пленных. Политические положения договора предусматривали отмену Брест-Литовского и Бухарестского мирных договоров; финансовые - выплату репараций за разрушения и возвращение ценностей. Окончательные условия мирного договора с Германией были определены на Парижской мирной конференции в Версальском дворце 28 июня 1919 года.

Первая мировая война коренным образом перекроила политическую карту мира и стала одной из самых масштабных и кровавых в истории. За время войны были мобилизованы около 73,5 миллиона человек; из них убиты и умерли от ран 9,5 миллиона, более 20 миллионов были ранены, 3,5 миллиона остались калеками. Наибольшие потери понесли Германия, Россия, Франция и Австро-Венгрия (66,6% всех потерь).

Общая стоимость войны, включая имущественные потери, по различным оценкам, составила от 208 до 359 миллиардов долларов.

36. Культура России начале XX века. Наука и образование.

Просвещение . В начале XX в. расширяется сеть начальных школ, которые делились на земские, школы Министерства просвещения и церковноприходские. Только в государственных начальных школах обучалось 6 млн детей. Грамотность населения старше 8-летнего возраста составляла около 40 %.
Промышленный подъем, вызванный реформами С.Ю. Витте, увеличил потребность страны в специалистах различных отраслей экономики. Это способствовало росту высшего, в основном университетского, образования. Хотя количество университетов почти не изменилось (в 1909 г. открылся университет в Саратове), на порядок выросло число студентов (в середине 90-х годов XIX в. - 14 тыс., в 1907 г. - 35,5 тыс.). Расширилась сеть высших технических учебных заведений, в 1916 г. их стало 16. Получило распространение высшее частное образование (Психоневрологический институт В.М. Бехтерева). Было открыто около 30 женских вузов. Существовали специальные учительские семинарии, готовившие по ускоренной программе преподавателей школ. Кадры для самих семинарий и средних учебных заведений готовили 47 педагогических институтов. В 1903 г. открылся женский педагогический институт в Санкт-Петербурге.
В начале века для ликвидации неграмотности среди взрослого населения возникали народные университеты, просветительные народные общества, где бесплатно преподавали многие видные русские ученые. По количеству издаваемых книг в первое десятилетие XX в. Россия занимала третье место в мире после Германии и Японии. Выпускалось более 1000 легальных газет. Самым популярным журналом была "Нива”. В 1905 г. правительство сняло предварительную цензуру периодических изданий. Следует отметить просветительскую деятельность издателя и книготорговца И. Д. Сытина, типографии которого массовыми тиражами выпускали "Библиотеку для самообразования” и другие книги для народа. В первое десятилетие XX в. в Российской империи существовало более 10 тыс. общественных и народных библиотек. В это же время начинается развитие русского кинематографа. В период с 1908 по 1917 г. было создано 2 тыс. игровых фильмов отечественного производства. По замечанию многих современников, отличительной чертой начала века была тяга низших слоев населения к знаниям.
Наука. К началу XX в. в России существовала Академия наук с развитой системой отраслевых институтов, а также университеты с многочисленными научными обществами. Всероссийские съезды ученых продолжали играть роль координирующих центров для научных сил страны. Передовые знания распространялись с помощью многочисленной периодики (журналы "Вокруг света”, "Природа”, "Наука и жизнь” и др.). Ведущие ученые страны часто выступали с публичными лекциями. В России развивались новые научные отрасли: воздухоплавание и электротехника, гидро- и аэродинамика (Н.Е. Жуковский). В 1913 г. были построены первые русские самолеты. Продолжалась научная деятельность К.Э. Циолковского, который заложил теоретические основы будущих космических полетов. Русская наука развивалась в тесном контакте с мировой. Открытия российских ученых - физика П.Н. Лебедева, естествоиспытателя В.И. Вернадского, физиологов И.П. Павлова и И.И. Мечникова -были с интересом восприняты международной научной общественностью. Павлов и Мечников были удостоены Нобелевских премий. Развитие естествознания привело к переоценке многих философских теорий. Материализм и марксизм теряли последователей в среде русских интеллектуалов. Эти перемены отразились на общественных науках. По мнению многих видных ученых, центр философии переместился из Германии в Россию. В начале века публикуются труды религиозных философов-идеалистов B.C. Соловьева, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, С.Н. Трубецкого, П.А. Флоренского, в которых утверждался примат духовности. Новые имена появляются в экономической науке (М.И. Туган-Барановский) и в истории (С.Ф. Платонов, Н.П. Павлов-Сильванский).
Художественная культура. Начало века считается временем "переоценки ценностей” в духовной сфере. Интеллектуалы и творцы бросают прежнее увлечение социальными проблемами и переходят к рассмотрению чувств и переживаний отдельной личности. Это явление в искусстве получило название "декадентства”. Сторонники этого направления призывали в своих произведениях уйти от серой действительности в грезы, в мистику, в запредельные миры. Возникло такое течение, как модернизм, которое отображало жизнь через субъективное восприятие художника-творца.
В литературе продолжали творить такие корифеи русской словесности, как Л.Н. Толстой, А.П. Чехов, молодые И.А. Бунин и А.И. Куприн. Среди революционно-демократических слоев растет популярность М. Горького (A.M. Пешкова). Рядом с реализмом в русской литературе на рубеже веков возникает новое, модернистское направление. Модернизм был сложным течением, внутри которого можно выделить несколько направлений, преобладавших на разных этапах его развития. Это символизм, футуризм, акмеизм и т. п. Каждое из них выдвигало собственную эстетическую программу, но все они отрицали принципы реалистического искусства. Модернисты выступали за "чистое и свободное” творчество, отражающее чувственный мир индивидуальности, а не социальные проблемы. К символистам могут быть отнесены Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус, В.Я. Брюсов, К.Д. Бальмонт, А.А. Блок, А. Белый (Б.Н. Бугаев). Другие направления модернизма (футуризм, акмеизм) представляли В.В. Маяковский, А.А. Ахматова, СМ. Городецкий, Н.С. Гумилев, А. Крученых.
В условиях "наэлектризованности” общественной жизни чрезвычайно возросла роль театра. Новые подходы к этому виду творчества разрабатывали режиссеры К.С. Станиславский и В.И. Немирович-Данченко (Московский Художественный театр). Также формировалась эстетика символического, условного театра, связанная с экспериментами В.Э. Мейерхольда. В 1904 г. в Санкт-Петербурге открылся театр В.Ф. Комиссаржевской, где с большим успехом шли пьесы М. Горького.
В музыке также происходят значительные перемены. Расширяется сфера музыкального образования, новые консерватории открыты в Саратове, Одессе, Киеве. В 1906 г. в Москве СИ. Танеевым созданы Народная консерватория и Дом песни. Как и в других видах искусства, в музыке повысился интерес к внутреннему миру человека. Усиливаются лирические начала в произведениях русских композиторов - Н. А. Римского-Корсакова, А.И. Скрябина, СВ. Рахманинова. В начале XX в. центрами музыкальной жизни России были Мариинский и Большой театры, которым составляли конкуренцию многочисленные частные оперы. Именно в частной опере СИ. Мамонтова раскрылся талант известного певца и актера Ф.И. Шаляпина, ставшего в один ряд со звездами русского вокала Л.В. Собиновым и А.В. Неждановой.
В изобразительном искусстве наряду с творчеством передвижников появляются новые направления. Искания в русской живописи связаны с именами таких художников, как М.А. Врубель, М.В. Нестеров, В.А. Серов, К.А. Коровин. В творчестве последнего нашел наиболее яркое выражение русский импрессионизм. Заметно возрождение интереса живописцев к культуре Древней Руси (В.М. Васнецов, Н.К. Рерих). В 1898 г. в Санкт-Петербурге под патронатом княгини М. Тенишевой возникли художественное объединение "Мир искусства” и журнал с таким же названием. Вокруг журнала объединились А.Н. Бенуа, Л.С Бакст, Е.Е. Лансере. Главной целью "мирискусников” было преобразить жизнь "посредством прикосновения к прекрасному”. Это движение, помимо живописи, охватило архитектуру, скульптуру, поэзию, оперное искусство и балет. Видным деятелем этого направления был СП. Дягилев, который знакомил Европу с русскими талантами и устраивал с просветительской целью выставки в российских городах. Большой успех имели дягилевские "Русские сезоны” в Париже. С 1907 г. в изобразительном искусстве появляются новые объединения: "Голубая роза”, "Бубновый валет”, "Ослиный хвост” и т. п. Творчество художников, входящих в эти группы, несло отпечаток модернизма (М.С. Сарьян, П.П. Кончаловский, М.Ф. Ларионов). К 1913 г. относится возникновение русского авангарда, сыгравшего большую роль в развитии мировой живописи. Основателями этого направления считаются художники К.С. Малевич, В.В. Кандинский, К.С. Петров-Водкин, М.З. Шагал, П.Н. Филонов.
В скульптуре на смену эстетике классического спокойствия пришла гармония непрерывного движения. Она отразилась в творчестве ваятелей П.П. Трубецкого, А.С. Голубкиной, СТ. Коненкова.
В целом культура и искусство начала XX в. отличались сложностью философских и художественных исканий, разнообразием течений и групп, каждая из которых выступала с собственными лозунгами и манифестами.

Вопросы 42-43. Формирование тройственного союза и Антанты и их военно-политическое противостояние в начале XX века.

Франко-прусская война 1870-1871 гг. очень сильно изменила международные отношения в Европе и определила возвышение Германии как одного из ведущих игроков на международной арене. После этой войны Германия берт курс на установление своей гегемонии в Европе. Единственным препятствием она сичтала Францию. Правящие круги считали, что Франция никогда не смирится с потерей Эльзаса и Лотарингии и всегда будет стремиться к реваншу. Бисмарк рассчитывал нанести второй удар по Франции, чтобы низвести ее на уровень второстепенной державы. Бисмарк начинает изолировать Францию, делать так, чтобы у нее было как можно меньше сочувствующих стран, котороые пришли бы ей на помощь. Бисмарк ведет активную политику по созданию Антифранцузкого союза, выбрав Россию и Австро-Венгрию. Для России - бы л интерес избавиться от последствий Крымской войны (по итогам России запрещалось иметь Черноморский флот). В 1870-е гг. у России осложняются отношения с Великобританией по проблемам на Востоке. Австро-Венгрия стремилась заручиться поддержкой Германии, чтобы господствовать на Балканах.

В 1873 г. создается Союз трех императоров (В случае если одно из государств подвергнется нападению, два других помогут ему в войне).

Бисмарк начал нажим на Францию - в 1975 г. им была спровоцирована франко-германская тревога 1975 г. (во Франции ряд священников пропагандировали реванш на Э. и Лот. Бисмарк обвинил Французские власти, что это их инициатива, стал готовить войну против фр-ов). Александр 2 специально прибыл в Берлин, чтобы лично сказать Вильгельму, что не поддерживает Германию в ее войне с Францией. Это стало одним из первых ударов по С3имп. Его также подтачивали противоречия между Россией и Австро-Венгрией из-за соперничества на Балканах. А в 1879 г. между Россией и Германией вспыхнула таможенная война.

Образование Тройственного союза началось с оформления в 1879 г. Австро-германского союза . Такому сближению способствовало ухудшение русско-германских отношений (Россия заступилась за Францию во время войной тревоги 1875 г. А в 1879 г. после введения в Германии высоких пошлин на хлеб, ввозимый из России, со стороны последней последовали ответные меры, что привело к русско-германской таможенной войне).

7 октября 1879 г. в Вене германским послом Рейсом и министром иностранных дел Австро-Венгрии Андраши был подписан секретный союзный договор. Этот договор обязывал каждого его участника оказывать помощь другому всеми военными силами в случае нападения России и не вступать с ней в сепаратные переговоры. Если же нападение совершала какая-либо другая сторона, тогда – нейтралитет. Однако если нападающую державу поддерживала Россия, то стороны должны действовать совместно и всеми силами. Союз был заключен на 5 лет, но впоследствии продлялся до мировой войны.

Следующим этапом в создании военно-политического блока центральноевропейских держав стало присоединение к австро-германскому союзу Италии (1882). Последнюю к подписанию договора подтолкнуло обострение отношений с Францией (в 1881 г. Франция установила протекторат над Тунисом, что негативно восприняли в Италии).

Несмотря на претензии к Австро-Венгрии Италия заключила в 1882 г. так называемый Тройственный союз. По нему стороны обязались не принимать участие ни в каких союзах и соглашениях, направленных против одного из участников договора, Германия и Австро-Венгрия предоставляла Италии в случае войны с Францией военную поддержку. Аналогичные обязательства взяла на себя Италия в случае нападения Франции на германию. Австро-Венгрия в этом случае сохраняла нейтралитет до вступления в войну России. Стороны придерживались нейтралитета в случае войны с какой-либо другой, кроме Франции и стороны оказывают друг другу поддержку в случае нападения двух и более великих держав.

Образование Антанты началось после Франко-русского сближения. В 1893 г. стороны подписали секретную военную конвенцию.

В начале ХХ в. начали улучшаться отношения между Францией и Англией. Англии нужны были континентальные войска на случай войны с Германией. Франция как раз имела крупную сухопутную армию и остроконфликтные отношения с Германией. На Россию пока нельзя было рассчитывать, т.к. Британия поддерживала Японию в русско-японской войне.

Франция же испытывала потребность в сильном союзнике. Позиции России были ослаблены русско-японской войной 1904 – 1905 гг. и начавшейся революцией.

8 апреля 1904 г. между правительствами Британии и Франции было подписано соглашение по основным колониальным вопросам, известное в истории как англо-французская Антанта. По нему устанавливались сферы влияния стран в Сиаме (Англия – западная часть, Франция – восточная). Наиболее важное значение имела декларация о Египте и Марокко. Фактически признавалось колониальное господство Англии в Египте и Франции в Марокко.

Договор 1904 г. не содержал условий военного союза, но все равно Англо-французская Антанта была направлена против Германии.

К 1907 г. наметилось англо-русское сближение. Поворот России к Великобритании во многом связан с ухудшением отношений первой с Германией. Строительство Германией Багдадской железной дороги создавало прямую угрозу России. Петербург был обеспокоен германо-турецким сближением. Нарастанию вражды во многом способствовал русско-германский торговый договор 1904 г., навязанный России под давлением Германии. Русская промышленность стала не выдерживать конкуренции немецких товаров. Россия хотела поднять свой международный престиж за счет сближения с Англией, а также рассчитывала на займы с британской стороны.

Правительство Англии рассматривало Россию как двойного союзника – в будущей войне с Германией и в деле подавления революционного и национально-освободительного движения на Востоке (в 1908 г. Россия и Британия выступили вместе против революции в Персии).

В 1907 г. англо-русское соглашение было подписано. При наличии франко-русского (1893) и англо французского договоров (1904) англо-русское соглашение 1907 г. завершило создание военно-политического блока, направленного против коалиции держав во главе с Германией.

Военно-политическое противостояние стран Антанты и Тройственного союза в последней трети XIX - начале XX в.

Германия вместе с Австро-Венгрией активизировала экспансию на Балканах и Ближнем Востоке, вторгаясь в сферу интересов России и Великобритании. В 1908 г. Австро-Венгрия присоединила к себе давно оккупированные Боснию и Гер­цеговину (В 1908 г. - младотурецкая революция в Турции, в ходе которой начинается освободительное движение славянских народов. Решив оккупировать Б. и Герц., А-В покупает у Турции концессию на строительство ж/д до г. Солоники - Выход в Эгейское море. Потом она официально заявляет об аннексии и Россия выступает с протестом. Однако ослабленная после рус-яп. войны, Россия ничего не может сделать и терпит дипломатическое поражение) и предложила Болгарии и Румынии разделить на троих Сербию. Сербия готовилась дать отпор любому вторжению, рассчитывая на поддержку России. Но Россия не была готова к войне с Австро-Венгрией, на стороне которой выступала Германия, в 1909 г. прямо обязавшаяся помочь империи Габс­бургов, если Россия вмешается в австро-сербские отношения. Под давлением Германии Россия признала власть Австро-Венгрии над Боснией и Герцеговиной.

Россия тщетно пыталась ослабить сближение между Германией и Австро-Венгрией, а Германии не удавалось оторвать Россию от Антанты.

Укрепление союза с Австро-Венгрией и относительное ослабление России позволяли Германии усилить нажим на Францию. 1ый марокканский кризис 1905-1906 гг. В 1905 г. Германияя предлагает раздел Марокко. Она заявила, что перетендует на порт Агадир. Вильгельм 2 отправляется в поездку в Палестину (Германия является защитником мусульманских народов) - часть населния Марокоо пропитываетсчя симпатией к Германии и требует созыва международной конференции по М. вопросу. В 1906 г. в Испании в г. Альзисерасс состоялась конференция, итогом которой стало то, что никто не поддержал Германии в ее претензиях.

Воспользовавшись вторжением французских войск в Марокко в 1911 г. (подавление волнений в г. Фесс), Германия направила в Агадир свой воен­ный корабль ("прыжок пантеры ")и заявила о намерении захватить часть Марокко. конфликт мог привести к войне. Но против притязаний Герма­нии решительно выступила Великобритания, не желавшая по­явления германских колоний вблизи Гибралтара. Германия тогда не решилась на столкновение с Антантой и ей пришлось удовольствоваться частью Конго, которую уступила ей Фран­ция в обмен на признание своей власти над Марокко. Но с тех пор стало очевидно, что война между европейскими держава­ми может вспыхнуть даже из-за колоний, не говоря уже о бо­лее серьезных взаимных претензиях.

В условиях растущей напряженности неудачу потерпела еще одна попытка Великобритании заключить с Германией соглашение, по которому каждая из них обязуется не участ­вовать в неспровоцированном нападении на другую. Руководи­тели Германии предложили иную формулу: каждая сторона обязуется соблюдать нейтралитет, если другая окажется вов­леченной в войну. Это означало бы разрушение Антанты, на что Великобритания не решилась. В действительности о вза­имном нейтралитете Германии и Великобритании не могло быть и речи, так как экономическая конкуренция ожесто­чалась, а гонка вооружений усиливалась. Англо-германские переговоры 1912 г. дали надежду на урегулирование только второстепенных противоречий из-за сфер влияния, но вызвали у правящих кругов Германии иллюзию, будто нейтралитет Ве­ликобритании в европейской войне не исключен.

Дальнейшее ослабление Османской империи, давно считав­шейся «больным человеком Европы», привело к возникнове­нию направленного против нее блока Балканских государств ("Малая Антанта"). Он был создан по инициативе Сербии, поддержанной Россией и Францией. Весной 1912 г. были подписаны сербско-болгар­ский и греко-болгарский договоры (после - еще Черногория), солидарно с которыми дей­ствовала Черногория, первой начавшая 9 октября военные действия против Османской империи. Вооруженные силы Бал­канских государств быстро разгромили турецкую армию (пер­вая Балканская война 1912-1913 гг.). В октябре 1912 г. эти 4 гос-ва начинают войну с турками, большой вклад вносила Болгария. В ноябре 1912 г. болг. армия вышла к Константинополю. В ноябре Турция обратилась к великим державам за посредничеством.

Успехи балканского блока встревожили Австро-Венгрию и Германию, опасавшихся усиления Сербии, особенно присоеди­нения к ней Албании. Обе державы были готовы противодей­ствовать Сербии силой. Это вызвало бы столкновение с Росси­ей и всей Антантой, что подтвердила Великобритания. Европа оказалась на грани войны. Чтобы избежать ее, в Лондоне было проведено совещание послов шести великих держав, На нем Антанта покровительствовала Балканским государствам, а Германия и Австро-Венгрия - Османской империи, но им все же удалось договориться, что Албания станет автономией под верховной властью султана и сербские войска из нее будут вы­ведены.

После долгих и сложных переговоров только 30 мая 1913 г. между Османской империей и Балканскими государствами был подписан мирный договор. Османскаяимперия потеряла почти всю свою европейскую территорию, Албанию и Эгей­ские острова.

Однако из-за этих территорий вспыхнул конфликт между победителями. Черногорский князь осаждал Скутари, не же­лая уступать его Албании. А Сербия и Греция при поддержке Румынии, требовавшей от Болгарии компенсации за свой нейтралитет, добивались от Болгарии части доставшихся ей территорий. Тщетно российская дипломатия пыталась пред­отвратить новый конфликт. Поощряемая Австро-Венгрией Болгария выступила против своих бывших союзников. Вспых­нула вторая Балканская война 1913 г.. Австро- Венгрия приготови­лась поддержать Болгарию вооруженной силой. Только пред­остережения Германии, считавшей момент неудачным, и Ита­лии удержали ее от выступления. Болгария, против которой воевала и Османская империя, потерпела поражение.

Вновь послы великих держав в Лондоне занялись балкан­скими делами, стремясь привлечь на сторону своих блоков Балканские государства и подкрепляя свои аргументы креди­тами. 18 августа 1913 г. между участниками второй Балкан­ской войны был подписан мирный договор , по которому значи­тельную часть Македонии получили Сербия и Греция, Румы­нии досталась Южная Добруджа, а Османской империи ­часть Восточной Фракии.

Балканские войны привели к перегруппировке сил. Авст­ро-германский блок усилил свое влияние на Османскую импе­рию, закрепленное посылкой туда германской военной мис­сии, и привлек на свою сторону Болгарию. А Антанта сохрани­ла преобладающее влияние в Сербии, Черногории и Греции и привлекла на свою сторону Румынию. Балканы, средоточие переплетающихся интересов и конфликтов, превратились в пороховой погреб Европы.

Франко-прусская война и ее последствия внесли глубокие изменения в систему международных отношений в Европе. Во-первых, противоречия между Францией и Германией не только не были преодолены, а, наоборот, еще больше обострились. Каждая статья Франкфуртского мира 1871 г. таила опасность новой войны, порождая реваншистские настроения во Франции и, в то же время, стремление Германии избавиться от этой опасности окончательным разгромом западного соседа.

С другой стороны, последствия войны и франко-германские противоречия оказали довольно заметное влияние на взаимоотношения других европейских государств. Усиливая внешнеполитическую экспансию, бисмарковская Германия учитывала, что в случае ее конфликта с любым европейским государством Франция непременно воспользуется, случаем для реванша, и потому стремилась оставить ее в международной изоляции. Франция же, ослабленная после войны, стремилась выиграть время для восстановления военного потенциала и активно искала союзников на континенте.

С 1871 г. вплоть до отставки (17 марта 1890 г.) фактическим правителем Германской империи был канцлер князь Отто фон Бисмарк. Канцлер понимал, что Германия при всей своей силе окружена страшными опасностями извне, что для нее проигрыш большой войны вследствие географических и экономических условий всегда опаснее, чем для любой другой державы и что поражение для нее может стать равносильным уничтожению великодержавности.

Вся его политика была направлена на сохранение добытого, а не на приобретение нового. Даже когда в 1875 г. он намеревался напасть на Францию, это объяснялось страхом Отто фон Бисмарка перед несомненной будущей войной. Он намеренно старался сбросить со счетов все, что сколько-нибудь увеличивало вероятность войны Германии с какой-либо великой державой или коалицией держав. "Кошмар коалиций" - так определялось душевное состояние Отто фон Бисмарка.

После 1871 г. в Европе возникла новая расстановка сил. В ходе франко-германской войны завершилось объединение страны Германии, возникла Германская империя, во Франции рухнул режим Второй империи и возникла Третья республика.

Мирный договор был подписан 26 февраля 1871 г. в Версале. К Германии отходили французские провинции Эльзас и Восточная Лотарингия. Кроме того, на Францию накладывалась огромная контрибуция в размере 5 млрд. франков. Затем переговоры между Германией и Францией во Франкфурте-на-Майне привели 10 мая к подписанию окончательного мира.

Франкфуртским мирным договором было подтверждено присоединение к Германии Эльзаса и Восточной Лотарингии. Кроме того, Германия дополнительно аннексировала железорудный район к западу от Тионвиля, возвратив Франции малозначительную крепость Бельфор. Таким образом, договор устанавливал новую франко-германскую границу. Он определял также порядок выплаты 5-миллиардной контрибуции. Франция принимала на себя расходы по содержанию немецких оккупационных войск, которые оставались на ее территории до окончательной выплаты контрибуции.

Россия рассматривала Францию как противовес объединенной Германии, но имея глубокие противоречия с Англией в Средней Азии, на Ближнем и Среднем Востоке, она дорожила благожелательной позицией Германии в Восточном вопросе. Австро-Венгрия также рассчитывала на германскую поддержку в Юго-Восточной Европе. Отто фон Бисмарк стремился играть роль посредника при решении спорных вопросов между Россией и Австро-Венгрией на Балканах.

Таким образом, после франко-германской войны резко меняется дипломатическая и военно-стратегическая обстановка: утрачивает роль лидера в европейских делах Франция, осуществляется объединение Италии, укрепляет свои позиции Россия, а главное создается еще одно новое государство - Германская империя, которое очень быстро начинает укреплять свои позиции и претендовать на гегемонию в Европе.

Внешнеполитическая линия Отто фон Бисмарка, в наибольшей степени способствовавшая формированию Тройственного союза представляет собою весьма интересный вопрос. Сам Отто фон Бисмарк считал, что его основная задача как имперского канцлера состоит в постоянной защите Германской империи от опасности извне. Соответственно, и внутриполитические конфликты он оценивал в основном применительно к сфере внешней политики, то есть к возможной угрозе империи со стороны международных революционных движений. Восстание Парижской коммуны весной 1871 г., которое повсюду в Европе было воспринято как "зарница" социальных революций, помогло Отто фон Бисмарку убедить Европу в опасности, уже не в первый раз после 1789 г. исходящей из Франции, и в необходимости объединения всех консервативных сил перед лицом грядущих революционных потрясений.

Осуществление политики по логике Отто фон Бисмарка тесно увязано с существованием стратегического союза Германии, Австрии и России. Причем, Отто фон Бисмарк подчеркивает его значение именно как союза, основанного на объективном осознании каждой из держав-участниц его необходимости, а не на тезисе о монархической и династической солидарности (напротив, в ряде мест Отто фон Бисмарк сетует на слишком сильную зависимость внешней политики монархических стран от личной воли императоров и наличия тех или иных династических интересов).

После русско-турецкой войны Англия на время фактически оказалась хозяйкой Черноморских проливов. Она получила остров Кипр, а ее эскадра стояла в Мраморном море. Британские военные корабли могли беспрепятственно войти в Черное море и угрожать южным берегам России, которая еще не имела там флота. Несмотря на противоречия, Россию и Германию связывали экономические интересы, родство Романовых с Гогенцоллернами, монархическая солидарность и страх перед революцией. Петербург рассчитывал при поддержке Берлина нейтрализовать Вену на Балканах и не допустить английской оккупации Черноморских проливов.

Даже когда непосредственный "союз трех императоров" распался, Отто фон Бисмарк прилагал массу усилия для обеспечения двухсторонних отношений Германии с Австрией и Россией. Войны между этими тремя державами Отто фон Бисмарк считает противоречащими какой - бы то ни было логике и их собственным интересам. Кроме того, посредством поддержания хороших отношений, как с Австрией, так и с Россией Германия способна преодолеть опасность изоляции на континенте, а также не менее грозную опасность "коалиции Кауница" между Австрией, Францией и Россией. И то, что в 1879 г. Отто фон Бисмарк склонился к заключению направленного против России сепаратного договора с Австрией, вовсе не означает, по мысли Отто фон Бисмарка, отказа от стратегии "провода в Россию".

Напротив, именно союзу с Россией (а не с Австрией, прогрессирующий упадок, противоречивость внутриполитического устройства и нарастающие общественные противоречия внутри которой Отто фон Бисмарк прекрасно осознавал) он уделяет основное внимание в рамках своей внешнеполитической доктрины, и если антироссийское соглашение и было подписано, то, как подчеркивает Отто фон Бисмарк, оно было обусловлено, прежде всего, агрессивно панславистской внешней политикой России, не соответствующей подлинным русским интересам, и носило подчеркнуто временный, а не долговечный характер. Отто фон Бисмарк неоднократно подчеркивает, что "между Россией и Пруссией-Германией нет таких сильных противоречий, чтобы они могли дать повод к разрыву и войне".

Но после русско-турецкой войны 1877-1878 гг. отношения России и Германии ухудшились. Берлин поддерживал Вену в европейских комиссиях по установлению новых границ балканских государств, а в связи с мировым аграрным кризисом стал проводить, протекционистскую политику. Она заключалась, в частности, в почти полном запрете ввоза скота и установлении высоких пошлин на хлеб из России. Германия выразила также протест против возвращения русской кавалерии в Прибалтийские губернии после войны с Турцией. К "таможенной войне" добавилась "газетная". На протяжении всего 1879 г. славянофилы обвиняли Германию в "черной неблагодарности" за благожелательный нейтралитет России во время франко-германской войны, а Берлин напоминал о своей роли в частичном сохранении Сан-Стефанского договора.

В Петербурге усилились настроения в пользу сближения с Францией, но в конце 1870-х- начале 1880-х гг. для реализации этого курса не было условий. Россия, находившаяся на грани войны с Англией в Средней Азии, была заинтересована в безопасности западных границ, а Франция, проводившая активную колониальную политику в Африке и Юго-Восточной Азии, в свою очередь, не хотела осложнений с Лондоном и Берлином.

Отто фон Бисмарк в условиях прохладных отношений с Россией готовил заключение австро-германского союза, договор о котором был подписан 7 октября 1879 г. (Приложение 1)

Первоначально Отто фон Бисмарк добивался от Д. Андраши такого соглашения, которое было бы направлено как против России, так и против Франции, но потерпел неудачу. Согласно договору, в случае нападения России на одну из сторон другая обязана была прийти ей па помощь, а при нападении иной державы другая сторона должна была соблюдать благожелательный нейтралитет, если к нападающему не присоединялась Россия.

Ознакомленному с условиями договора Александру II Отто фон Бисмарк дал понять, что Россия не должна рассчитывать на поддержку Германии в случае австро-русского конфликта. Канцлер настаивал на трехстороннем союзе Германии, России и Австро-Венгрии.

Австро-германский договор 1879 г. продолжал существовать независимо от "Союза трех императоров". Австро-германский договор 1879 г. - событие, которое названо этапным во внешней политике Германской империи. Австро-германский договор оказался самым долговечным из всех договоров и соглашений, заключенных Отто фон Бисмарком. Он положил начало "двойственному союзу", продержавшемуся вплоть до Первой Мировой войны. Итак, начальное звено в системе империалистических коалиций, душивших друг друга в мировой схватке, было создано Отто фон Бисмарком за 35 лет до ее начала.

В 1882 г. к нему присоединилась Италия, недовольная превращением Туниса во французский протекторат.

Здесь проявилась лучшие дипломатические способности Отто фон Бисмарка. Поощряя французское правительство на захват Туниса, Отто фон Бисмарк совершил ловкий дипломатический маневр. Он вовлёк Италию и Францию в ожесточённую борьбу из-за этого куска Северной Африки. Как ни парадоксально это звучит, но, оказывая Франции дипломатическую поддержку против Италии, Отто фон Бисмарк делал итальянцев своими союзниками. Он, можно сказать, загнал мелкого итальянского хищника в свой политический лагерь. В момент захвата Туниса французами в Италии стояла у власти министерство Б. Кайроли. Б. Кайроли был ярым поборником присоединения Триеста и Третино, остававшихся под властью Габсбургов.

Незадолго до вторжения французских войск в Тунис Кайроли публично заверял встревоженный Парламент, что никогда Франция не совершит столь вероломного акта, когда же этот шаг был всё же сделан, Б. Кайроли подал в отставку. Уходя, он заявил, что в его лице со сцены сходит последнее франкофильское министерство в Италии. Конфликт с Францией побуждал Италию искать сближения с австро-германским блоком. Сильная изрезанность побережья Италии делала ее особенно уязвимой для английского флота, поэтому нужны были союзники, особенно ввиду возможного обострения отношений с Англией, с началом африканской колониальной политики Италией. Наверстать где-либо в другом месте то, что она упустила в Тунисе, Италия могла, только опираясь на сильную военную державу. Отто фон Бисмарк пренебрежительно, но метко назвал итальянцев шакалами, которые крадутся за более крупными хищниками.

В январе 1882 г., к Отто фон Бисмарку обратился итальянский посол Бовэ с пожеланием от имени своего правительства укрепить связи Италии с Германией и Австро-Венгрией для Германии Италия была в прошлом союзником, для Австрии врагом. Это обстоятельство учитывалось Отто фон Бисмарком, когда он формулировал свой ответ послу. Бисмарк выразил сомнение относительно возможности оформить дружественные отношения между тремя странами в виде письменного договора и отклонил просьбу посла составить его проект, но он и не отвергал начисто эту идею. Особенно настойчиво стремились к союзу с итальянский король Гумберт I и промышленная буржуазия Италии, стремившаяся оградить себя от французской конкуренции, выступали за союз с Германией, но Отто фон Бисмарк дал им знать, что "ключи от немецких дверей Италия может найти только в Вене".россия германия император антанта

Как ни трудно ему это было, но итальянское правительство решилось сделать попытку сблизиться с Австрией. В январе 1881 г. в Вену также явился итальянский тайный агент. Пристрастие к тайным агентам взамен обычных методов дипломатических сношений не было случайностью. Оно свидетельствовало о слабости Италии; из этой слабости проистекала неуверенность итальянского правительства в себе и боязнь конфуза в случае отклонения его авансов. Ввиду этого оно и стремилось действовать возможно менее официальными путями.

Для Австрии сближение с итальянцами сулило обеспечение тыла на случай войны с Россией. Поэтому Вена после ряда проволочек согласилась на союз с Италией, сколь ни сильно презирал эту страну австрийский двор. Отто фон Бисмарку же Италия была нужна для изоляции Франции. Всё это привело к тому, что был подписан союзный договор между Германией, Австро-Венгрией и Италией (Приложение 2).

Тайный договор между Германией, Австро-Венгрией и Италией был подписан 20 мая 1882 г. и получил название Тройственного союза. Заключенный на пять лет, он неоднократно продлевался и просуществовал до 1915 г. Участники договора обязывались не принимать участия ни в каких союзах или соглашениях, направленных против одного из них. Германия и Австро-Венгрия обязывались оказать Италии помощь, если она подвергнется нападению Франции, а Италия обязывалась сделать то же самое в случае неспровоцированного нападения Франции на Германию. Что касается Австро-Венгрии, то она освобождалась от оказания помощи Германии против Франции, ей отводилась роль резерва на случай вступления в войну России.

При неспровоцированном нападении на одного или двух участников договора двух или более великих держав, в войну с ними вступают все три государства. Если одной из держав, напавших на партнеров Италии, будет Англия, то Рим освобождается от военной помощи своим союзникам (берега Италии были легко уязвимы для английского военного флота).

При неспровоцированном нападении на одного из участников договора со стороны одной из великих держав, не участвующих в этом договоре (кроме Франции), два других его участника обязывались сохранять благожелательный нейтралитет по отношению к своему союзнику. Таким образом гарантировался нейтралитет Италии на случай русско-австрийской войны. Вслед за подписанием договора Германия и Австро-Венгрия приняли к сведению заявление Италии, в соответствии с которым Италия отказывалась от военной помощи своим союзникам в случае их войны с Великобританией. В 1887 г. в договор были внесены дополнения в пользу Италии: ей было обещано право соучастия в решении вопросов, касающихся Балкан, турецких берегов, островов в Адриатическом и Эгейском морях. В 1891 г. было зафиксировано решение поддержать Италию в её претензиях в Северной Африке (Киренаика, Триполи, Тунис).

Державы обязывались в случае общего участия в войне не заключать сепаратного мира и держать договор в тайне. Договор 1882 г. существовал параллельно с австро-германским союзом 1879 г. и "Союзом трех императоров" 1881 г. Став в центре трех союзов, Германия получила возможность оказывать огромное влияние на международные отношения. Примкнула к австро-германскому блоку и Румыния. В 1883 г. она заключила тайный договор с Австро-Венгрией, по которому Австро-Венгрия обязывалась оказать помощь Румынии в случае нападения на нее России. Румынская правящая верхушка связала себя с Тройственным союзом, с одной стороны, из-за боязни захвата Россией черноморских проливов, что могло бы привести к господству России над экономической жизнью Румынии, с другой - из-за желания увеличить территорию румынского государства за счет Бессарабии, а также Силистрии, Шумлы и других болгарских городов и районов. Образование Тройственного союза положило начало оформлению тех военных коалиций, которые в дальнейшем столкнулись в первой мировой войне. Германская военщина стремилась использовать Тройственный союз для осуществления своих агрессивных замыслов в отношении Франции. Такая попытка была предпринята в конце января 1887 г., когда в Германии было решено призвать 73 тыс. резервистов на учебные сборы. Местом сборов была назначена Лотарингия. В газетах появились инспирированные статьи о якобы усиленной подготовке Франции к войне с Германией. Кронпринц Фридрих, будущий император Фридрих III, записал в своем дневнике 22 января 1887 г., что, по словам Отто фон Бисмарка, война с Францией ближе, чем он ожидал. Однако германскому канцлеру не удалось заручиться нейтралитетом России на случай франко-германского конфликта. А войну с Францией без уверенности, что Россия не вмешается в конфликт, Отто фон Бисмарк всегда считал опасной и рискованной для Германии.

Появление в центре Европы Тройственного союза, продолжающееся ухудшение франко-германских отношений, достигшее наибольшего напряжения к 1887 г., требовали от французского правительства скорейшего поиска путей для выхода из создавшейся для Франции политической изоляции. Для ослабленной Франции, нуждавшейся в мире и в то же время не оставлявшей мысли о реванше, необходимо было время, чтобы ликвидировать последствия войны 1870-1871 гг. Французские политические деятели ясно представляли, что если возникнет новая война с Германией (а опасность новой агрессии со стороны Германии была вполне реальной), то Франции нужно иметь надежных союзников, ибо единоборство с германскими вооруженными силами успеха не принесет. И такого союзника Франция видела в первую очередь в крупнейшем государстве, расположенном на востоке Европы, - в России, сотрудничества с которой Франция начала искать уже на следующий день после подписания Франкфуртского мира.

В конце 1870 гг. борьба между великими державами и их союзниками за окончательный раздел сфер влияния в мире приобретает наиболее острый характер. Основной причиной усиления колониальной экспансии стал вызванный появлением новых технологий стремительный рост промышленного производства в странах Запада, который обусловил стремление правительств найти новые рынки для экспорта капитала, и сбыта готовой продукции. Не менее важной задачей явился захват источников сырья, бесплатная эксплуатация которых позволяла промышленности этих стран постоянно наращивать объемы производства без привлечения дополнительных средств.

Получив возможность решать экономические проблемы с помощью неограниченной эксплуатации колоний и зависимых стран, правительства многих европейских держав сумели смягчить внутренние социальные противоречия путем перераспределения полученных доходов. Это позволило наиболее экономически развитым странам-метрополиям Великобритании, Франции, Нидерландам и Бельгии избежать впоследствии тех социальных потрясений, с которыми столкнулись Россия, Германия, Италия, Австро-Венгрия, Испания и Португалия. Последние в силу целого ряда причин так и не смогли экономически освоить и эффективно эксплуатировать рынки своих не менее обширных территориальных владений. Вместе с тем большинство из этих государств, компенсируя экономическую слабость военной силой, сумели принять активное участие в борьбе за окончательный раздел сфер влияния в мире в конце XIX - начале XX вв.

По этой причине, несмотря на различие в методах экспансии, все эти страны можно причислить к колониальным империям, ибо в основе их политики лежало стремление захватить либо взять под контроль как можно более обширную территорию, по отношению к населению которой европейцы обязывались осуществлять "цивилизаторскую миссию".

Таким образом, активное торгово-экономическое и военно-политическое проникновение западных государств во все регионы Азии и Африки явилось завершающей стадией формирования мировой экономической системы, в рамках которой продолжалась конкуренция между великими державами за контроль над наиболее выгодными как в экономическом, так и в военно-стратегическом отношении территориями. К концу XIX в. значительная часть Южного полушария оказалась разделена между великими державами и их союзниками. Лишь очень немногие страны сумели сохранить формальный суверенитет, хотя и они попали в полную экономическую зависимость от колониальных империй. Так произошло с Турцией, Персией, Афганистаном, Китаем, Кореей, Сиамом, Эфиопией, которые благодаря сильной централизованной власти и жесткой политике правительства в отношении национальных меньшинств, сумели избежать участи Индии, Бирмы, Вьетнама и других феодальных государств, распавшихся на отдельные части и захваченных колонизаторами. Суверенитет отдельных стран (Либерия, Урянхайский край) гарантировался великими державами (США, Россия).

Особенно важны в этом плане обострившиеся противоречия Германии и Великобритании - по большому счету основной фактор международной обстановки.

Союз между Россией и Францией был продиктован не только общностью военно-стратегических интересов той и другой державы, наличием угрозы со стороны общих врагов. К тому времени уже оказалась налицо для союза и прочная экономическая основа. Россия с 70-х гг. остро нуждалась в свободных капиталах для вложения их в промышленность и железнодорожное строительство, Франция, напротив, не находила у себя достаточного числа объектов для собственных капиталовложений и активно вывозила свой капитал за рубеж. Именно с тех пор постепенно стал расти удельный вес французского капитала в российской экономике. За 1869-1887 гг. в России были основаны 17 иностранных предприятий, из них 9 французских.

Французские финансисты весьма продуктивно использовали ухудшение русско-германских отношений. Экономические предпосылки союза имели и специальный военно-технический аспект. Уже в 1888 г. приехавший в Париж с неофициальным визитом брат Александра III великий князь Владимир Александрович сумел разместить по французским военным заводам взаимовыгодный заказ на изготовление 500 тыс. винтовок для русской армии.

Давними и прочными были культурные предпосылки союза между Россией и Францией. Ни одна другая страна не оказывала на Россию столь мощного культурного воздействия, как Франция. Имена Ф. Вольтера и Ж.Ж. Руссо, А. Сен-Симона и Ш. Фурье, В. Гюго и О. Бальзака, Ж. Кювье и П.С. Лапласа, Ж.Л. Давида и О. Родена, Ж. Визе и Ш. Гуно были известны каждому образованному россиянину. Во Франции всегда меньше знали о русской культуре, чем в России - о французской. Но с 80-х гг. французы, как никогда ранее, приобщаются к русским культурным ценностям. В условиях нараставшего сближения между Россией и Францией за союз ратовали в обеих странах поборники активной наступательной политики против Германии. Во Франции, пока она придерживалась оборонительной позиции по отношению к Германии, союз с Россией не был жгучей потребностью. Теперь же, когда Франция оправилась от последствий разгрома 1870 г. и в порядок дня для французской внешней политики встал вопрос о реванше, среди ее руководителей (включая президента С. Карно и премьер-министра Ш. Фрейсине) резко возобладал курс на союз с Россией.

В России тем временем толкали правительство к союзу с Францией помещики и буржуазия, задетые экономическими санкциями Германии и потому выступавшие за поворот отечественной экономики от немецких к французским кредитам. Кроме того, в русско-французском союзе были заинтересованы широкие (политически очень разные) круги российской общественности, которые учитывали всю совокупность взаимовыгодных предпосылок для этого союза. В обществе, в правительстве и даже при царском дворе начала складываться "французская" партия. Ее провозвестником стал знаменитый "белый генерал" М.Д. Скобелев.

Правда, сильна была при дворе и в правительстве России и "германская" партия: министр иностранных дел Н.К. Гире, его ближайший помощник и будущий преемник В.Н. Ламздорф, военный министр П.С. Ванновский, послы в Германии П.А. Сабуров и Павел Шувалов. По влиянию на царя и на правительство, а также по энергии, настойчивости и "калибру" состава "германская" партия уступала "французской", но зато в пользу первой сказывался ряд объективных факторов, препятствовавших русско-французскому сближению.

Первым из них был географический фактор отдаленности. Больше препятствовали союзу между Россией и Францией различия в их государственном и политическом строе. Поэтому русско-французский союз складывался хотя и неуклонно, но медленно и трудно. Ему предшествовал ряд предварительных шагов к сближению между двумя странами - шагов взаимных, но более активных со стороны Франции.

Отто фон Бисмарк заключил союз с Австрией в 1879 г., союз с Италией в 1882 г. (создав этим Тройственный союз), чтобы иметь опору па случай войны с Россией или Францией. Он всячески поощрял завоевательную политику Франции в Африке и Азии, во-первых, чтобы отвлечь французов от мысли о реванше - об обратном завоевании Эльзаса и Лотарингии, а во-вторых, чтобы этим способствовать ухудшению отношений Франции с Англией и Италией. Наконец, он очень скупо и неохотно шел на создание германских колоний, чтобы, в свою очередь, не ввязываться в опасные ссоры с великой морской державой - Англией. Эта политика воздержания и осторожности требовала многих жертв, что раздражало правящие круги Германии. Но Отто фон Бисмарк, уступая им, старался все же уступать как можно меньше.

Используя идею монархической солидарности в сохранении "порядка" в Европе, в 1873 г. Отто фон Бисмарку удалось создать "Союз трех императоров" - Германии, Австро-Венгрии и России. Соглашение носило консультативный характер, но роль Германии в международных отношениях сразу же возросла. Тем не менее, "Союз" не был, да и не мог быть стабильным. Слишком существенными были противоречия между его участниками. И хотя в 1881 г. соглашение было возобновлено, причем уже в форме договора о нейтралитете, к середине 80-х гг. "Союз" полностью исчерпал свои возможности.

После русско-турецкой войны на Берлинском конгрессе 1878 г. Германия не поддержала притязания России на Балканах. В свою очередь, Россия отказывалась хранить нейтралитет в случае войны Германии и Франции. Это трижды (в 1875, в 1885 и 1887) удерживало Отто фон Бисмарка от нового нападения на Францию. Ко всему, после взаимного повышения таможенных пошлин на ввоз товаров между Германией и Россией в конце 70-х гг. началась настоящая таможенная война.

Ухудшение отношений с Россией обусловило военно-политическое сближение Германии и Австро-Венгрии. В 1879 г. правительства двух стран заключили секретный союзный договор, который предусматривал взаимопомощь в случае нападения России на любое из этих государств и доброжелательный нейтралитет во время войны с любой другой европейской страной, если только к ней не присоединится Россия. Оборонительный по форме, договор имел агрессивный характер, так как предусматривал реальную ситуацию, в которой при военном конфликте Германии и Франции, в случае оказания помощи последней со стороны России, Германия получила бы австрийскую поддержку, а война приобрела бы европейский масштаб.

Несомненно, Отто фон Бисмарк был единственным выдающимся дипломатом Германской империи. Он являлся представителем прусского юнкерства и германской буржуазии в период борьбы за национальное объединение Германии, а затем за упрочение созданного им государства. Он жил и действовал в эпоху, когда империализм еще далеко не сложился.

Отличительной особенностью внешнеполитической деятельности Отто фон Бисмарка был ее агрессивный характер. Когда Отто фон Бисмарк видел перед собой противника, то первым движением канцлера было отыскать наиболее уязвимые его места, чтобы как можно сильнее ударить по ним. Нажим и удар были для Отто фон Бисмарка средством не только побеждать врага, но и добывать себе друзей. Чтобы обеспечить верность союзника, Отто фон Бисмарк всегда держал против него камень за пазухой. Если подходящего камня в его распоряжении не оказывалось, он старался запугать своих друзей всяческими мнимыми неприятностями, которые он якобы может им причинить.

Если нажим не помогал, или при всей своей изобретательности Отто фон Бисмарку не удавалось отыскать никакого средства давления или шантажа, он обращался к другому своему излюбленному приему - к подкупу, при этом чаще всего за чужой счет. Постепенно у него выработались своего рода стандарты взяток Англичан он покупал содействием в египетских финансовых делах, русских - предоставлением помощи или свободы действий в той или иной из восточных проблем, французов - поддержкой в деле захвата самых разнообразных колониальных территорий. Арсенал таких "подарков" был у Отто фон Бисмарка достаточно велик.

Менее охотно применял Отто фон Бисмарк такой дипломатический прием, как компромисс. Это был не его стиль. Отто фон Бисмарк являлся большим реалистом Он любил, когда это требовалось, толковать о монархической солидарности. Однако это не мешало ему поддерживать республиканцев во Франции, а в 1873 г. и в Испании, в противовес монархистам, поскольку тогда он считал, что республиканские правительства в этих странах, с точки зрения Германской империи, будут наиболее удобными

Отто фон Бисмарк не давал простора чувствам в своей политике, но всегда старался руководствоваться исключительно расчетом. Если какое-то чувство иногда и мешало его логике, то чаще всего - гнев. Гнев и ненависть были, пожалуй, единственными эмоциями, которые порой могли отклонить канцлера с пути холодного и трезвого расчета - и то лишь на время.

Еще одной чертой характера Отто фон Бисмарка была исключительная активность. Первый канцлер Германской империи был энергичной, чрезвычайно деятельной натурой, которая буквально не знала покоя. К особенностям бисмарковской политики не принадлежала простота, несмотря, на то, что ее цель была обычно выражена с предельной ясностью Отто фон Бисмарк почти всегда отчетливо знал, чего он хочет, и умел развивать поразительное напряжение воли для достижения своей цели. Шел он к ней иногда напролом, но чаще - сложными, порой запутанными, темными, всегда разнообразными и беспокойными путями

Внешняя политика приковывала взор Отто фон Бисмарка. Одной из причин, приведших непосредственно к его отставке, были разногласия между канцлером и кайзером по вопросу об отношении к России.

Генерал Вальдерзее, сменивший в 1888 г. дряхлого генерала фон Мольтке на посту начальника германского генерального штаба, продолжал настаивать на превентивной войне против России. Молодой кайзер склонялся к этой точке зрения. Отто фон Бисмарк считал войну против России гибельной.

Иногда в западной историографии Отто фон Бисмарка изображают чуть ли не другом России. Это неверно, он был ее врагом, поскольку усматривал в ней главное препятствие для германского превосходства в Европе. Отто фон Бисмарк всегда старался вредить России, стремясь втянуть ее в конфликты с Англией, Турцией, но канцлер был достаточно умен, чтобы понимать, какая огромная сила таится в русском народе. Всячески вредя России, Отто фон Бисмарк старался делать это чужими руками.

Грозным предостережением звучат строки, посвященные Отто фон Бисмарком проблеме русско-германской войны. "Эта война с гигантскими размерами своего театра была бы полна опасностей, - говорил Отто фон Бисмарк. - Примеры Карла XII и Наполеона доказывают, что самые способные полководцы лишь с трудом выпутываются из экспедиций в Россию". И Отто фон Бисмарк полагал, что война с Россией явилась бы для Германия "большим бедствием". Если бы даже военное счастье улыбнулось Германии в борьбе с Россией, то и тогда "географические условия сделали бы бесконечно трудным доведение этого успеха до конца".

Но Отто фон Бисмарк шел дальше. Он не только осознавал трудности войны с Россией, но и считал если бы даже вопреки ожиданию Германии удалось добиться полного успеха в чисто военном смысле этого слова, то и тогда она не достигла бы настоящей политической победы над Россией, ибо нельзя победить русский народ. Полемизируя со сторонниками нападения на Россию, Отто фон Бисмарк в 1888 г. писал: "Об этом можно было бы спорить в том случае, если бы такая война, действительно, могла привести к тому, что Россия была бы разгромлена. Но подобный результат даже и после самых блестящих побед лежит вне всякого вероятия. Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах собственно русских... Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединятся друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути Это неразрушимое государство русской нации сильно своим климатом, своими пространствами и ограниченностью потребностей...". Эти строки отнюдь не свидетельствуют о симпатии канцлера к России. Они говорят о другом - Отто фон Бисмарк был осторожен и прозорлив.

Бисмарк в большой степени был своеобразным олицетворением союза буржуазии с юнкерством. Но по мере вызревания империалистических тенденций в экономике и политике Германии его политика все больше становилась политикой "государственного капитализма

Политика Бисмарка была направлена на сохранение добытого, а не на приобретение нового. Он намеревался напасть на Францию, это объяснялось страхом Отто фон Бисмарка перед несомненной будущей войной. Он намеренно старался сбросить со счетов все, что сколько-нибудь увеличивало вероятность войны Германии с какой-либо великой державой или коалицией держав.

Со временем, использовав итало-французское колониальное соперничество, Отто фон Бисмарку удалось привлечь к коалиции Италию. В 1882 г. Германия, Австро-Венгрия и Италия заключили секретный союзный договор о взаимопомощи в случае войны с Францией и общем выступлении в случае нападения на одного из участников двух или больше европейских стран. Так возник Тройственный союз Германии, Австро-Венгрии и Италии, который положил начало расколу Европы на враждующие военные группировки.

Ловко играя на разногласиях европейских государств, Тройственному союзу вскоре удалось привлечь на свою сторону Румынию и Испанию. Тем не менее, все попытки Отто фон Бисмарка и его преемников добиться участия в союзе Англии оказались бесплодными. Несмотря на острые колониальные противоречия с Францией и Россией, Англия, как и прежде, не хотела связывать себя договором с любым европейским государством, оставаясь верной политике "блестящей изоляции".

Однако вероятное присоединение Англии к немецко-австрийскому блоку ускорило военно-политическое сближение Франции и России. В 1891 г. франко-российский союз был оформлен консультативным пактом, а в 1892 г. представители генеральных штабов обеих стран подписали секретную военную конвенцию о совместных действиях в случае войны с Германией. Конвенция, которая должна была оставаться в силе на все время существования Тройственного союза, была ратифицирована в конце 1893-начале 1894 гг.

90-е гг. XIX в. характеризовались резкой активизацией внешней политики Германии и изменением ее направленности. Бурное развитие промышленности, которая переросла возможности внутреннего рынка, заставляло правящие круги страны поддерживать немецкую торговую экспансию в Европе, искать "новые независимые территории" для сбыта товаров. Став на путь колониальных завоеваний позже, чем другие страны, Германия значительно уступала им по размерам захваченных территорий. Немецкие колонии были в двенадцать раз меньше, чем английские, а вдобавок бедны сырьевыми ресурсами. Имперское руководство остро переживало такую "несправедливость" и, активизируя колониальную политику, впервые поставило вопрос о переделе уже поделенного европейскими странами мира.

Переход Германии к "мировой политике воплотился в ее претензиях на господство в Европе, желании закрепиться на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке, стремлении к переделу сфер влияния в Африке". Главным направлением немецкой экспансии стал Ближний Восток. В 1899 г. кайзер добился от турецкого султана согласия на строительство трансконтинентальной железной дороги, которая должна была соединить Берлин и Багдад, после чего началось активное проникновение немецкого капитала на Балканы, в Анатолию и Месопотамию.

Продвижение немцев на восток и неприкрытые территориальные претензии Германии привели к резкому обострению ее отношений с самым большим колониальным государством мира - Англией. К началу XX в. англо-германские противоречия становятся главными в системе международных отношений. Экономическое, политическое и колониальное соперничество двух стран дополнилось гонкой военно-морских вооружений. Развернув в 1898 г. строительство мощного военного флота, Германия бросила вызов "владычице морей", угрожая ее посреднической торговле и связям с колониями.

Длительное время, уверенные в неуязвимости островного положения Англии и в преимуществе ее военного флота, британские дипломаты считали лучшей внешней политикой не связывать себе руки союзами с другими государствами, поощрять конфликты между ними и извлекать из этих конфликтов пользу для Англии. Для сохранения "европейского равновесия" Великобритания обычно противодействовала сильнейшему континентальному государству, не позволяя ему занять доминирующее положение в Европе.

Однако ухудшение международного положения страны в начале XX в. заставило английское правительство изменить внешнеполитический курс. Резкое усиление военной и морской мощи Германии, ее неприкрытые территориальные притязания создавали реальную угрозу существованию Британской империи. Политика изоляции становилась опасной, и британская дипломатия начала искать на континенте союзников в будущем столкновении с Германией.

В 1904 г., после урегулирования взаимных колониальных претензий в Африке, Англия заключила военно-политическое соглашение с Францией, которое получило название Антанта ("Сердечное согласие"). В 1907 г. Антанта стала тройственной: подписав с Англией конвенцию о разделе сфер влияния в Иране, Афганистане и Тибете, к ней присоединилась и Россия. Таким образом, в результате соглашений 1904-1907 гг. окончательно оформился военно-политический блок трех государств, противостоявший странам Тройственного союза.

Образование Антанты в 1904 г. стало серьезным предостережением Германии в ее экспансионистских планах. Накануне неминуемого столкновения с Англией для нее намного более опасным становился и франко-российский союз 1891-1893 гг. Поэтому кайзер и немецкая дипломатия неоднократно делали попытки разорвать враждебное окружение, инспирируя обострение англо-российских разногласий и разжигая недоверие правящих кругов России к Франции.

После того как Франция установила "сердечное согласие" с Англией, осталось только замкнуть концы: убедить Англию и Россию в необходимости сближения. Это была непростая задача.

Англо-русские отношения после Крымской войны были весьма напряженными. Несмотря на поражение России в этой войне, Великобританию продолжала беспокоить ее активность в зонах британских интересов. Тревожила англичан и перспектива овладения русскими черноморских проливов. Ведь именно из Средиземноморья начинался самый короткий путь в Индию - Суэцкий канал. Поражение России в Русско - Японской войне и революция 1905-1907гг. окончательно убедили Англию в том, что не Россия теперь представляла опасность для Британских интересов. Англия, как и Франция, нуждалась в военном союзе против Германии больше, чем Россия. Поэтому старые русско-английские разногласия перед лицом общей германской агрессии были урегулированы. В1907 г. Англии и России удалось договориться о разделе сфер влияния в Иране, Афганистане и Тибете. Так в 1907г. к Антанте присоединилась Россия.

Итоги развития международных отношений с 1871 по 1893 г. можно резюмировать словами Энгельса: "Крупные военные державы континента разделились на два больших, угрожающих друг другу лагеря: Россия и Франция - с одной стороны, Германия и Австрия - с другой". Англия оставалась пока вне этих двух блоков; она продолжала строить свою политику на их противоречиях. При этом до середины 90-х гг. её дипломатия тяготела скорее к германской группировке, хотя объективно уже в течение довольно долгого времени нарастал англо-германский антагонизм.

Поэтому поводу в своей работе В.П. Потёмкин - "История дипломатии" высказался так: "Если империалистическая борьба за колонии и сферы влияния упускается из виду, как фактор надвигающейся мировой войны, если империалистические противоречия между Англией и Германией также упускаются из виду, если аннексия Эльзас-Лотарингии Германией, как фактор войны, отодвигается на задний план перед стремлением русского царизма к Константинополю, как более важным и даже определяющим фактором войны, если, наконец, русский царизм представляет последний оплот общеевропейской реакции, - то не ясно ли, что война, скажем, буржуазной Германии с царской Россией является не империалистической, не грабительской, не антинародной войной, а войной освободительной, или почти что освободительной?

После русско-японской войны 1904-1905 гг., используя семейные связи Романовых и Гогенцоллернов, Вильгельм II усилил давление на Николая II, доказывая в переписке, что нейтралитет Франции во время войны граничит с изменой, и что англо-французское соглашение 1904 г. направлено против России. Во время личной встречи в Бьёрке (Финляндия) в 1905 г. ему удалось убедить российского императора заключить с Германией секретный договор о взаимопомощи, тем не менее, этот дипломатический успех остался безрезультатным. Под давлением высших сановников империи Николай II вскоре был вынужден отменить это соглашение. Такой же напрасной оказалась попытка немецкой дипломатии оторвать Россию от ее союзников по Антанте во время Потсдамской встречи двух императоров в 1910 г.

Разжигая разногласия между европейскими государствами, Германия стремилась, кроме всего прочего, обеспечить для себя беспрепятственное проникновение на Ближний Восток. В то же время она пыталась утвердиться и в Северной Африке, претендуя на часть еще не захваченного европейцами Марокко. Тем не менее, на европейской "колониальной бирже" Марокко уже давно было признано сферой интересов Франции, и вмешательство Вильгельма II в марокканские дела в 1905 г. вызвало резкое обострение международных отношений. Марокканский кризис чуть было не привел к началу европейской войны, но конфликт был преодолен дипломатическим путем. Созванная в Альхесирасе (Испания) в 1906 г. международная конференция, вопреки ожиданиям немцев, признала преимущественные права на Марокко за Францией.

В 1911 г., воспользовавшись волнениями в районе Феса, Франция, под предлогом "умиротворения", ввела в марокканскую сто лицу свои войска. Это вызвало неожиданный демарш Германии. "После поднятой в прессе шумной кампании с требованиями раздела Марокко немецкое правительство направило к его берегам канонерскую лодку "Пантера", а затем и легкий крейсер, спровоцировав второй марокканский кризис". Французское правительство восприняло "прыжок Пантеры" как вызов и было готово защищать свои колониальные "права". Тем не менее, война, которая угрожала приобрести европейские масштабы, не началась и на этот раз. Решительное заявление английского правительства о готовности воевать на стороне Франции вынудило Германию отступить и признать французский протекторат над большей частью Марокко.

К острому международному конфликту привел и Боснийский кризис 1908 г. По условиям Берлинского трактата 1878 г. Босния и Герцеговина были оккупированы Австро-Венгрией, но формально оставались в составе Османской империи. После младотурецкой революции 1908 г. австрийское правительство пришло к выводу, что настал благоприятный момент для окончательной аннексии этих двух славянских провинций. При этом согласие России было обеспечено обещанием поддержать ее требования относительно открытия черноморских проливов для российских военных кораблей. Но это обещание так и не было осуществлено, поскольку претензии России не поддержали ни Англия, ни Франция. В то же время аннексия Боснии и Герцеговины усилила австрийские позиции на Балканах и нанесла сильный удар по национально-освободительному движению южных славян.

Аннексия вызвала резкий протест Сербии, которая публично заявила о неуважении прав славянских народов и потребовала у Австро-Венгрии предоставления Боснии и Герцеговине политической автономии. Ее поддержала Россия, предложив созвать для решения боснийской проблемы международную конференцию. Тем не менее, союзники России по Антанте заняли нейтральную позицию, а германское правительство откровенно предложило России подтвердить аннексию и принудить к этому Сербию. Получив ультимативное предупреждение Берлина, что в случае отказа Германия поддержит Австро-Венгрию в нападении на Сербию, и оставшись в одиночестве, Россия была вынуждена уступить.

Ослаблением некогда могущественной Османской империи воспользовалась и Италия, которая давно уже посягала на ее владения в Северной Африке. Заручившись поддержкой крупных европейских государств, в 1911 г. она начала военные действия против Турции и захватила две ее провинции - Триполитанию и Киренаику. Политическая изоляция и начало нового кризиса на Балканах заставили турецкое правительство пойти на уступки, и по Лозаннскому мирному договору Турция отказалась от прав на Киренаику и Триполитанию, вошедшие в состав итальянских владений в Северной Африке под названием Ливия. По договору Италия обязывалась возвратить Турции оккупированные Додеканезские острова, но так и не выполнила обещание.

Обострение международных отношений в начале XX в., противостояние двух враждующих военно-политических блоков - Тройственного союза и Антанты сопровождалось неслыханной гонкой вооружений. Парламенты европейских стран один за другим принимают законы о дополнительных ассигнованиях на перевооружение и увеличение численности армий, развитие флотов, создание военной авиации. Так, во Франции в 1913 г. был принят закон о трехлетней военной службе, что увеличивало численность французской армии в мирное время до 160 тыс. чел. В Германии за пять предвоенных лет (1909- 1914) военные расходы увеличились на 33% и составляли половину всего государственного бюджета. В 1913 г. ее армия насчитывала 666 тыс. чел.

Таблица 1

Степень милитаризации стран Европы в 80-е гг. XIX - начале XX века

Задолго до начала войны стало усиленно вооружать страну британское правительство. За десять предвоенных лет военные расходы Англии возросли втрое. Созданный в 1910 г. Комитет имперской обороны разработал стратегический план в масштабе империи. Наряду с усилением флота в Англии была создана армия, готовая в случае необходимости к боям на континенте.

Обременительная гонка военно-морских вооружений побуждала английскую дипломатию к последней попытке достигнуть компромисса с Германией.

С этой целью в 1912 г. в Берлин был командирован военный министр лорд Холден, который предложил германскому правительству прекратить соревнование в строительстве линейных кораблей в обмен на колониальные уступки в Африке.

Но стремление Англии любой ценой сохранить свое военно-морское превосходство обрекло миссию Холдена на провал. Германия ни в чем не собиралась уступать "владычице морей", и к началу 1914 г. имела в своем распоряжении уже 232 новых военных корабля.